со дня рождения
Юрия Константиновича ЕФРЕМОВА
1913 – 2013
Глава 16. Западно-Сибирская равнина
Восточная из двух великих равнин Евразии протянулась ото льдов Карского моря до подножий гор Южной Сибири и полупустынь Внутреннего Казахстана на 2,5 тысячи, а от Урала до Енисея — на 800—1800 километров. Огромны и богатства ее природы.
Юг равнины — край освоенной целины, одна из крупнейших житниц страны. А недавно раскрылась и сказочная щедрость ее севера. Еще в середине XX века шла нелестная молва о бесплодности здешней болотистой тайги и тундры. Но уже тогда появились подтверждения смелых прогнозов о их нефтеносности — буровые скважины выдали первые фонтаны горючего. Это привело к перевороту в судьбах равнины. За 60—70-е годы в результате массированных поисков и разведки в ее недрах выявлены грандиозные запасы природного топлива — триллионы кубометров газа, крупные резервуары нефти. Это позволило назвать Западную Сибирь «третьим Баку». Вскоре и по запасам и по добыче далеко позади были оставлены и «первое Баку» — апшеронское, и «второе» — волго-уральское. Равнина уже стала главным в стране поставщиком нефти и газа!
Размах преображения ландшафта известен теперь из прессы и учебников, из радиопередач и кинофильмов.
Еще недавно необитаемая глухомань Васюганья и малолюдные тундры испещрены городами и поселками разведчиков и промысловиков; обычными стали вышки и качалки, вездеходы и вертолеты, нефте- и газопроводы. Через Тобольск в Среднее Приобье пришла железная дорога, устремляющаяся дальше на северо-восток — в район Уренгоя.
Равнина так вытянута вдоль меридиана, что на ней умещается несколько ландшафтных зон — все переходы от тундры и лесотундры через тайгу и мелколиственные леса к лесостепи и степям. Запад Сибири лежит в осевой части Евразии, поэтому зоны простираются почти строго вдоль параллелей. Рельефу свойственна еще и своя полосчатость: в одних местах есть, в других нет следов древнего оледенения, а там, где они сохранились, различна степень их последующей переработки.
Пониженно-равнинная западная треть Сибири отличается от обеих соседних равнин — холмисто-увалистой Русской и изрезанно-плоскогорной Среднесибирской: у нее уплощеннее рельеф, меньше абсолютные высоты. Обь от Новосибирска, то есть за тысячи километров, теряет по пути к морю всего 90 метров по вертикали! Реки текут медленно, дренаж затруднен, и поэтому болота не просто обширны, а достойны считаться крупнейшими в мире. Однако равнина все же пересечена ветвящейся сетью осушенных полос, пригодных для жилья. Парадоксально, но эти узкие полосы тянутся вдоль рек, ведь реки тут не орошают, а дренируют территорию.
Обширность болот помогала представлениям, что здесь преобладают низины. Зеленый цвет, принятый на картах для пространств с отметками ниже 200 метров, оправдывал и название «Западно-Сибирская низменность». Пересекая равнину в поезде из Тюмени в Новосибирск, видишь необозримые плоскости — ни бугорка, ни увала — чем не низменность? Но съемки, проведенные в 60-е годы, изменили наши представления о ее рельефе и заставили именовать эту землю не низменностью, а равниной. Оказалось, что на просторах Западной Сибири умещаются и низменности и возвышенности, пусть чаще и не превышающие 150—170 метров. Дело ведь не в формальных цифрах. Поднятия резко отличны от соседних наносных низин — расчленены и дренированы лощинами. Некоторые выпуклости — Люлимвор, Верхнетазовская, Приобское плато — достигают и 300-метровых высот. А заболоченность и вообще не довод для признания рельефа низменным. Наряду с низинными болотами пойм и зарастающими озерами здесь широко распространены верховые болота на междуречьях.
По-настоящему низменной оказалась лишь половина Западной Сибири. Главное понижение тяготеет к среднему течению Оби, а возвышенности — к окраинам равнины. Только одна повышенная полоса пересекает ее поперек — Сибирские увалы. Пояс низин примыкает к изголовьям Обской и Тазовской губ, а две низменности выступают в Карское море на полуостровах Ямале и Гыданском.
Рельеф, видимый с поверхности, построили рыхлые речные и древнеледниковые наносы, в свое время они перекрыли плиту из отложений древних морей. Горизонтальность этих напластований — главная причина уплощенности всей равнины. Накопителями нефти и газа оказались отложения юрского и мелового морей. Наиболее недавнее — палеогеновое море заливало особенно большие пространства. Этот гигантский залив Ледовитого океана соединялся Тургайским проливом с морями, существовавшими в Средней Азии.
Повлияли на облик равнины и древние оледенения. Но климат тут и во времена их господства был суше, чем в Восточной Европе, а с ним меньше и мощность, и площадь распространения сибирских ледников: их покров заканчивался близ 60° северной широты — на 1200 километров севернее, чем днепровский язык на Русской равнине. Южная кромка льдов проходила почти широтно — зоны и в древности простирались вдоль параллелей. Да и ледники тут наступали не только с северо-запада, а из нескольких очагов — североуральского, таймырского и даже новоземельского. А в разносе валунов участвовали и морские льдины, когда Карское море заливало северную окраину равнины. Юг же находился во власти разливов рек, подпруженных на севере льдом. Поэтому на колоссальных пространствах залегли озерные и речные наносы — пески и суглинки.
Западная Сибирь пережила лишь один период материкового оледенения, и было оно в отличие от Русской равнины и более ранним, и самым мощным. Морены малоподвижный ледник откладывал скудные. А когда на Русскую равнину надвигались последние оледенения, в Сибири уже не было сплошного материкового льда. Предпоследнее оледенение спускалось лишь на подгорные окраины севера равнины, к подножиям Урала, и охватывало юг заполярных полуостровов, а последнее проявлялось и вовсе только в горах. Стоку талых вод на север уже ничто не мешало, здесь проложили себе путь низовья Оби, Таза и Енисея.
Водно-ледниковые потоки перемывали свежий моренный рельеф, превращая его во вторично-моренный. А ушли ледники, и поверхность начали лепить реки: при малых уклонах они больше отлагали наносы, чем размывали берега. На левобережьях наращивались обширные террасы. Лениво блуждающие воды и поныне текут в плоскодонных долинах, распахнутых на десятки километров в ширину. У притоков, подпираемых стержневыми реками, бывает трудно определить, куда они текут, настолько застойны их воды. Паводок на главных реках создает в притоках даже встречное течение, так что вода, потекшая вспять, переливается через водоразделы в соседние бассейны. На Русской равнине подобные феномены известны наперечет, а в Западной Сибири эти сезонные бифуркации — массовое явление.
Соседство великих болот смягчает паводки, в сухие периоды реки подпаиваются болотной водой — весной и летом она становится железистой, ржаво-бурой. Недоокисленное в болотах закисное железо захватывает из воды кислород, связывая его в виде ржавой окиси. Так возникают зимние заморы — подводная духота, гибельная для рыб.
Оледенения влияли и на живую природу. Дочетвертичная субтропическая флора и фауна перестали существовать. Когда ледники отступили, север равнины был завоеван тундрой и тайгой, где обитали мамонты, шерстистые носороги, гигантские олени. Потом бывало и теплее и суше. По остаткам стволов в болотах можно судить, что леса продвигались на несколько градусов севернее, чем теперь.
Природа запада Сибири континентальнее и суровее, чем на востоке Европы, но мягче, чем в остальной Сибири. Широко открытая как северным, так и южным ветрам, равнина легко проветривается. Это стушевывает погодные различия севера и юга даже зимой, когда ее сковывают морозы, устилают снега и лицо обжигает колючая снежная пыль буранов. Конечно, восточносибирский океан тяжелого морозного воздуха лежит совсем рядом, и его дыхания ведут к не меньшим похолоданиям, чем вторжения арктического воздуха с Карского моря. Но стоит тяжелому морозному воздуху отодвинуться восточнее, как тут и зимой подолгу разгуливают южные и юго-западные ветры, смягчающие температуру.
Летом из карского «мешка со льдом» на чуть подогретую сушу дуют сырые холодные ветры — приполярный вариант муссона. Южнее, на стыке воздуха умеренной зоны с тропически прогретым, возникают циклоны, приносящие дожди. В начале лета этот фронт действует на юге — влагу получают степи (в год им достается меньше 300 миллиметров); к июлю жаркий воздух господствует над всем югом, а циклоны на сместившемся к северу фронте приносят дожди зоне тайги (а за год — до 500 миллиметров влаги); в августе очередь доходит до тундры — для нее это время наибольших осадков (но и в год всего 160—250 миллиметров). А зимой на стыке умеренных масс воздуха с арктическими действуют циклоны арктического фронта. Это сбавляет морозы на севере по сравнению с таежными, но из-за сырости и ветров жестокость климата возрастает и при меньших морозах.
Под напластования древних морских осадков на глубину 3—4 километра уходит еще более древний складчатый фундамент — структуры соседних гор и Казахского мелкосопочника, на окраинах «просвечивая» в допилившихся до него руслах рек. Под равниной покоятся невидимые подземные Уралы и Алтай. Напряжения, возникавшие в соседних подвижных зонах, отражались и на размещении подземных поднятий фундамента, образуя как бы затухающие волны. Среди них есть и параллельные складкам Урала, и близкие к широтным, откликающиеся на воздымания Алтая и Тянь-Шаня. Влияние фундамента проступает даже в рисунке сети крупнейших долин — Енисея, Оби, Иртыша, Тобола.
С тектоникой связана и удивительная нефтегазоносность Западной Сибири. Во многих десятках выпуклостей плиты, валообразных и сводовых, скапливаются нефть и газ. А залежи железных руд в близких выходах фундамента на кустанайском юго-западе стали уже базой крупного горнодобывающего района. Вдоль восточных окраин равнины на 1400 километров протянулся пояс бурых железняков, залегающих сотнями миллиардов тонн близко к поверхности и, значит, дешевых для добычи. Правда, в ближайшие десятилетия бурый железняк рентабельнее добывать близ Кустаная.
В западносибирской природе много трудного, неуютного, такого, что хотелось бы улучшить. Но попытки непродуманных и однобоких преобразований, не раз становившиеся предметом бойкой рекламы и пропаганды, как правило, отвергались. Природу Западной Сибири улучшать нужно, но не под предлогом ее «бесплодности», как это пытались делать, а чтобы легче было использовать ее огромные ресурсы. Южная четверть равнины страдает от недостатка влаги, северные две трети — от ее избытка. Для устранения диспропорции нужны не водохранилища с подпором вод, а усиление поверхностного стока. Это позволит осушить крупные земельные массивы и облагородить многие стороны «дикой» природы. Убыстренный сток промоет русла, устранит заморы, улучшит условия нагула и нереста рыбы в Обском бассейне. На осушенных землях легче будет осваивать недра. Доступнее станут леса и необъятные запасы торфа — больше половины торфяников страны! Но недопустима и переосушка — ведь они способны самовозгораться.
А восполнить нехватку влаги на юге помогут, напротив, водозаборы в верхних частях течений Оби, Иртыша и их притоков, устройство каналов и полевых водопроводов.
На север равнины недавно и не раз наступало Карское море. Полуострова оно покрывало полностью, а по Оби проникало до широты Березова. Отложенные им толщи, переполненные остатками раковин, подняты над теперешним уровнем моря на 50—60 метров. В сущности море еще не везде отступило. Морской водой, хотя и опресненной, доныне затоплены губы Байдарацкая, Обская, Тазовская, Гыданская, Юрацкая, Енисейский залив. Губы вытянуты на сотни километров. Край материка разделен ими на обширные полуострова — Ямал, Тазовский, Гыданский.
Местами среди тундры бьют соляные источники — признак того, что в глубине таятся соляные купола (восточнее они выходят и на поверхность).
Недра ямало-гыданского севера недавно порадовали запасами природного топлива. Месторождение Ноябрьское на севере Ямала уже дает много нефти. Ямбург[1] в тундре Тазовского полуострова оказался вторым по ресурсам газа в стране, а пер¬вое место занял феноменальный Уренгой, расположенный в лесотундре Пура. Это название стало одним из символов нового бытия западносибирского Севера. Растут города и поселки. Из Сургута сюда уже протягивается железная дорога. Весь мир знает о гигантском газопроводе Уренгой — Западная Европа, сибирская часть которого проложена по тюменской тайге. Рядом, в полосе редколесий, газом богаты районы Вынгапур и Надым — Медвежий.
Там, где река Таз пересекает полярный круг, с 1591 по 1672 год стояли деревянные срубы Мангазеи — торгового аванпоста русских землепроходцев, проникавших отсюда во всё более отдаленные области Сибири.
Больше половины равнины занимают леса, прежде всего дремучая, сильно заболоченная темнохвойная и кедровая тайга, западный участок великого лесного океана; массивы ее непрерывны и обширны, как нигде в нашей стране. Гиблые места с коварными трясинами, глухомань, буреломы — рай для медведей, лосей, росомах, соболей, а значит, и для охотников на пушного зверя. Впрочем, добывать эти «райские» богатства сильно мешают тучи гнуса — кровососущей мошкары, мучающей людей и животных. Не радуют они и добытчиков нефти и газа. Северная тайга тут елово-кедровая и лиственничная, но всегда редкостойная, сильно заболоченная. Чем южнее, тем более сомкнуты древостой, тем больше южных трав, исчезают тундровые виды растений. Средняя тайга — кедровые и сосновые леса с такими обширными болотами, что по-настоящему лесисты лишь приречные, лучше дренированные полосы. А типичную южную тайгу замещает урманно-болотная, «хвойно-березовая». Урман — густая и дремучая темнохвойная тайга, на 2/3 пихтовая, остальное — ель и сибирский кедр. Стены урманной тайги высятся на дренированных приречьях и на песчаных гривах среди болот.
Узкая полоса мелколистных березово-осиновых лесов замещает отсутствующую в Сибири подзону широколиственных лесов Русской равнины. Как правило, эти березняки и осинники возникли тоже на месте выгоревшей или вырубленной тайги. Только на крайнем юге березняки первичны, но их часто сводят ради расширения пашен.
У нефтегазоносности западносибирской тайги своя география. На Северо-Сосьвинском подземном валу были открыты пионерные газовые месторождения Березовское, Игрим, Сартынья, Пунга, а южнее, в Шаимском подземном же своде, — светлая малосернистая нефть бассейна Конды — Мулымья и Шаим. Через газоносное Приуралье к обской пристани Нарыкары пролегла железная дорога Ивдель — Обь, дающая выход и древесине Приобья.
Под бескрайними болотами и песками среднетаежного Сургутского полесья бурением были обнаружены среди сводовых поднятий ныне уже известные месторождения нефти Сургутское, Нижневартовское, Александровское. На Сургутском своде прославились нефтепромыслы Правдинский и Усть-Балык, на Нижневартовском — Самотлор и Мегион, на Александровском — Соснинско-Советский. В труднейших условиях болотистой тайги Среднее Приобье превращено в могучий нефтедобывающий район.
Внеледниковый юг тайги — обширные песчаные равнины. Междуречья Нарымского края заняты огромными болотами, одно из них выразительно названо Комарное. Грандиозно верховое болото-море Васюганье на возвышенном междуречье Оби и Иртыша. Его торфяники занимают до 5 миллионов гектаров. И тут сводовые и валообразные структуры нефте- и газоносны. Мыльджинское месторождение на одном из валов помимо газа содержит газоконденсат.
Через плоский водораздел между реками Кеть и Кас еще в конце XIX века был прорыт канал, связавший бассейны Оби и Енисея. Он не выдержал конкуренции Транссибирской железной дороги и был заброшен. После подпора Енисея у Подкаменной Тунгуски обь-енисейский водный путь может ожить как звено транссибирской воднотранспортной системы.
Юго-Запад Сибири — средоточие освоенных в 50-х годах целинных и залежных земель. На вид это беспредельные безлесные и возделанные совсем плоские земли с едва заметными вмятинами степных западин — блюдец. Трудно представить, что в действительности равнины Зауралья, Прииртышья и подножий Алтая наклонные и только низины Барабы и Кулунды — плоскодонные впадины.
Единственное, что существенно разнообразит плоскости Юго-Запада, это участки гривистого рельефа. Гривами тут называют песчаные гряды, словно струящиеся сотнями параллельных гребней в направлении северо-восток — юго-запад. Заметны они не столько своей высотой (3—10, реже до 30 метров), сколько лентами боров на их склонах. Гривы прямолинейны, словно их проложили по шнуру, как грядки. Да и межгривья похожи на борозды, процарапанные зубьями исполинской бороны... Кто же их «боронил»?
Это памятники древних путей стока больших водных масс. Так выглядят и теперь прирусловые валы, осередки и дельтовые рукава, намытые при впадении рек в озера. Местами гривистый рельеф затоплен озерами и продолжается на их дне. Озеро Чаны с лабиринтом продольных островков и заливов — пример озерно-гривистого ландшафта.
Сибирская лесостепь суровее и суше европейской. Впрочем, сухость касается больше климата, нежели почв: плоский рельеф и близость водоупорных дочетвертичных глин обусловили тут слабый дренаж, обилие озер и болот. Глины соленосны, поэтому засолены и грунтовые воды, и грунты, и озера. Многие болота переходят в солончаки и солонцы на мокрых лугах. Дуб русской лесостепи не выносит западносибирской зимы и уступает здесь березе и осине, а они, избегая солонцеватых почв в долинах, выбирают себе рассоленные блюдца на междуречьях. Таковы характернейшие для Юго-Запада Сибири рощицы — колки, зеленеющие подобно оазисам среди безводья окружающих степных равнин, — поэтичные уголки, полные тени и свежести, ярких цветов и пения птиц.
В камышловском Зауралье на песках речных террас благоухают смолистые боры. На Ишимской равнине преобладает колковая лесостепь с множеством озер, нередко горько-соленых. Она протянулась по обе стороны от Транссибирской магистрали, от Челябинска на западе за Омск на востоке. На крайнем юге Ишимская равнина переходит в настоящие степи — Кустанайскую, Ишимскую и в степное Прииртышье. Безграничные поля пшеницы, усадьбы зерновых совхозов с видными издалека башнями элеваторов, молодые поселки целинников, множество новых дорог, автомобильных, а местами и железных, обеспечивающих вывоз хлеба, — таков сегодня облик Ишимской равнины.
Хотя лето здесь — сезон наибольших в году осадков, земля страдает от засух и равнина нуждается в пресной воде. Гигантские подземные водопроводы из Иртыша и Ишима поят поля за сотни километров от рек, и вода обходится в 40—50 раз дешевле, чем при подвозе.
А что преобразило культурный ландшафт кустанайской освоенной целины? В фундаменте северной части Тургайской впадины были обнаружены крупные месторождения железных руд, часть которых родственна по своему происхождению рудам уральской горы Магнитной, и большие запасы других полезных ископаемых — бокситов, асбеста, руд никеля и титана. Особенно важны магнетиты — выгодна их близость к коксующимся углям Карагандинского бассейна и металлургическим центрам Урала. Не менее известными, чем имена уральских гор — Высокая и Благодать, — становятся имена кустанайских «благодатей» — месторождений Соколовского, Сарбайского, Качарского. На обогащении кустанайских руд уже вырос молодой город Рудный. Не менее важны и переотложенные бурые железняки в мезозойских напластованиях плиты. Миллиарды тонн руды, содержащей около 1/3 железа, легкодоступны для разработки в Лисаковском и Аятском рудных бассейнах.
Своеобразны впадины, лежащие ниже уровня Иртыша на стыке сибирских и казахстанских ландшафтов. Что было причиной понижений: подкоп подземными водами или новейшие опускания земной коры? Соленые и горькие озера, маловодье, знойное лето с миражами на горизонте, вьючные верблюды на дорогах — признаки близости Средней Азии.
Барабинскую лесостепь, которую лишь по недоразумению именуют степью, пожалуй, еще вернее было бы называть болотостепью — так контрастно сочетается в ней авангард болотистой тайги Васюганья с солеными озерами и степными солончаками. По низинам и меж гривами обычны зыбучие и кочковатые займища — подолгу заливаемые лугово-тростниковые угодья с недозаросшими озерцами-стеклами. На междуречьях пухнут моховыми подушками верховые болота — рямы. Таежные северяне — угнетенные кривые кедры, багульник и брусника, клюква и морошка — в пестрой чересполосице чередуются с луговыми степями на черноземах, с солончаковыми и солонцовыми лугами и даже с красными пятнами солянок совсем среднеазиатского облика.
На гривах боры соседствуют с березовыми колками (для них западины в Барабе слишком переувлажнены). К гривам же тяготеют поселки, дороги, возделанные земли — в разливы только тут и можно существовать.
Солоноватое озеро Чаны, почтительно именуемое у жителей морем, меняет от влажных лет к сухим свои размеры в пределах от 3,5 до 2 тысяч квадратных километров. Его опресняет отток воды в обособленные более соленые межгривные заливчики — естественные испарители; тут в миниатюре повторяется схема былого оттока вод Каспия в Кара-Богаз-Гол.
Болота Барабы требуют осушения, и уже действует сеть дренажных каналов. Но и при обилии воды тут не легко с водоснабжением! Летом озера и медленные реки «зацветают», зимой промерзают до дна. Часть подземных вод засолена. Чтобы убыстрить сток, расчищают русла. Идет артезианское бурение, прокладка длинных водоводов.
Правобережье степного Иртыша — полный антипод таежно-болотистому Северу — сухая и засоленная Кулундинская степь. Ее низинами, в их числе самой обширной с Кулундинским соленым озером, унаследованы погружения между валами опущенных частей алтайского фундамента. Как и в левобережном Прииртышье, многие озера лежат на десятки метров ниже соседних участков долины Иртыша. Сухой климат и отсутствие оттока превратили озера Кулунды в соленые бассейны (есть целый район — Равнина горьких озер).
Длительно прогибавшаяся низменность накапливала наносы, поступавшие со стороны предгорий и ледников Алтая. С иссушением климата и отводом большей части вод в Обь сток из Кулунды прекратился, дельты омертвели, и из наносов стали выщелачиваться заключенные в них соли. Они-то и накопились в понижениях рельефа, заселяя почвы и озера. Степь превратилась в гигантскую природную химическую лабораторию. Во многих озерах и теперь происходит садка промышленно-ценных солей — поваренной, глауберовой, соды, хлористого магния, так что Кулунда служит важной базой химической промышленности. Кулундинская сода по запасам и качеству держит первое место в мире.
Парадоксально выглядят стены боров, когда они почти вплотную подступают к озерам, покрывающимся в зной соляной коркой. Но под песками грунтовые воды рядом с озерами оказываются пресными. Боры так обширны, что внешне и Равнина горьких озер похожа на лесостепную.
Кулунда — важный район освоенной целины. Он нуждается в обводнении и уже стал ареной ирригационных работ. Размах их возрастет, как только сюда придет вода, заимствуемая, как и в глубокой древности, из Оби. Почвы будут промыты от солей, а люди, поля, стада и промышленные предприятия напоены.
Рядом с сухой и засоленной Кулундой расположились значительно более увлажненные, хотя и невысокие лесостепные Предалтайские равнины — один из самых цветущих районов западносибирской житницы. Влажное дыхание соседнего Алтая простирается и на далекие подножия.
Природа левобережных Приобских плато при одном взгляде на карту поражает прямолинейностью 100—250-километровых строго параллельных долов и увалов, вытянутых, как и гривы Барабы, с северо-востока на юго-запад. Высота увалов над днищами долов, унизанных озерами, — 60—120 метров. Это омертвевшие участки древних путей стока талых ледниковых вод, захваченных впоследствии Обью. Но почему же они так прямолинейны? Любая река нарушила бы такую продольно-параллельную планировку прихотливыми излучинами. Но тут этому противостояла крупноволнистая гофрировка, предопределенная подземными валами предалтайского фундамента.
Юго-западные части долов не имеют оттока, и озера в них засолены; северо-восточные пресные озера дренируются в Обь. По днищам тянутся ленточные боры. Прямое продолжение одного из долов занято участком долины Оби, который теперь затоплен Новосибирским водохранилищем. На террасах Оби тоже красуются боры.
Приобское плато — типичная лесостепь. Раньше ее разнообразили только жидкие березово-осиновые колки. Теперь тут разрослись великолепные лесополосы, по пышности не уступающие кубанским, возникли рукотворные варианты «парковой лесостепи». Это тоже район бывших целинно-залежных земель, особенно широко освоенных в 50-е годы.