со дня рождения
Юрия Константиновича ЕФРЕМОВА
1913 – 2013
Глава 18. Юг Дальнего Востока
Дальний Восток – часть Восточной Азии. Восточный фасад страны открыт к величайшему в мире океану и его краевым морям. В неоглядные дали уводят морские дороги – и за рубеж, и на север: у дальневосточных прибрежий проходит тихоокеанский отрезок Северного морского пути.
Наш Дальний Восток – лишь часть Восточной Азии. Стык континента с океаном напоминает о себе в самых различных особенностях природы – в тектонической неуравновешенности, в обострении атмосферных процессов.
В недрах вдоль края материка разместились структуры, созданные складчатостью в мезозое. Даже окраины древней, еще докембрийской, Китайско-Корейской платформы были ею переработаны и несут в себе, словно шрамы, внутренние складчатые швы, сложившиеся в юрское и меловое время. А на крайнем востоке, где земная кора особенно неустойчива, смятия продолжались вплоть до наших дней. Горы Камчатки, Сахалина и зарубежных звеньев островных дуг не ровесники Альп и Гималаев, а их младшие братья. Но в ядрах складок зажаты и древние структуры, а с ними и продукты более давнего, в том числе мелового, вулканизма; на островных дугах молоды структуры (кайнозойские, в том числе четвертичные) и столь же молод вулканизм.
Восточная Азия – часть великого Тихоокеанского рудного пояса, в котором мезозойские внедрения гранитов вызвали формирование богатых месторождений золота и руд редких и цветных металлов, в частности полиметаллов и олова. «Одарены» недра и горючими ископаемыми: в наших пределах известны уголь и нефть Сахалина (угли Артема, Партизанска и Буреинского бассейна, есть выходы серы, многочисленны минеральные источники.
Хотя размещение главных горных поднятий и понижений было «задано» в Восточной Азии тоже в мезозое, их сегодняшний облик обязан новейшим движениям. Мезозойские неровности были стерты, а затем выровненные поверхности перемещены – одни подняты, другие опущены, накренены, разбиты трещинами или изогнуты. Возвышенные пространства прихотливо рассечены сетью идей и распадков. В крупные понижения легли наносы рек и отложения озер. На востоке рельеф был «надстроен» вулканизмом. По приморскому краю материка изливались обширные покровы базальтовых лав, а на горно-островных дугах выстроились вереницы поныне действующих вулканов. Вертикальные подвижки происходили одновременно с продолжающимся складкообразованием.
В начале четвертичного периода восточные части суши испытали заметные опускания. На дне краевых морей вплоть до 700-метровых глубин прослеживаются неровности, образовавшиеся на прежней суше до погружения ее под уровень моря. Под водой различимы и речные излучины, и устьевые конусы выноса, и речные террасы. А до этого, в «континентальную стадию», конфигурация берегов была неузнаваема: не только Сахалин, но и все Японские острова «скреплялись» с материком, а краевые моря становились заливами. Сухопутные связи Сахалина с Приморьем и с Хоккайдо, а Курил – с Камчаткой и тоже с Хоккайдо повлияли на живую природу островов: перешейки служили естественными мостами, по которым на будущие острова переселялись и растения и животные. Немало значили и сроки разъединения островов: Хоккайдо отчленился от Сахалина раньше, чем Сахалин от материка. Чем дольше острова были обособлены, тем больше обедняла их органический мир такая изоляция: на них скуднее состав флоры и фауны, шире представлены эндемичные – нигде больше не встречающиеся – виды.
Над большей частью Евразии идет перенос воздуха с запада, а восточные окраины летом увлажнены встречным дыханием Тихого океана. Зимой и его сменяет континентальный муссон – упорные сухие и малоснежные ветры с охлажденного материка. Поэтому климат любой зоны Восточной Азии холоднее, чем в тех же широтах других частей планеты. А лето, пожалуй, даже излишне влажное, дождливое, пасмурное, воздух паркий, платье за ночь отсыревает, выстиранное белье подолгу не сохнет – суша перегружена влагой. За лето проливается до 80% годовой суммы осадков. Но и на юге летом не всегда жарко, чаще с моря тянет свежестью: берега выстужены морскими течениями, идущими с севера, и подъемом ледяных глубинных вод. Над ними нижние слои воздуха резко выстывают, порождая низовые туманы. Атмосфера становится двухэтажной: верхний теплый воздух, идущий с юга, пусть и с океана, который прохладнее суши, скользит над холодным нижним, и поэтому выпадают осадки. Нередко и в холод капли дождя бывают теплыми – они падают в нижний воздух из верхнего.
Муссонная циркуляция – не простое чередование морских и континентальных ветров по сезонам. Вдоль побережий, где соприкасаются столь разнородные воздушные массы, в атмосфере возникают фронты: подвижные массы заходят фестонами одна в другую, рождая циклоны, и это усложняет механику муссонов. Порции летнего муссона поступают на континент в правых (передних) секторах очередных циклонов, принося дожди. Когда же «вьюнком» циклона бывает захвачен в его левом (тыльном) секторе сухой континентальный воздух из глубин материка, дождливая погода сменяется ясной.
Наиболее глубокие циклоны порождают ураганные ветры – тайфуны и вызывают дополнительный, обычно осенний, максимум осадков. Иногда он бывает даже больше летнего муссонного и приводит к особенно сильным наводнениям, таким, как, например, в сентябре 1962-го и в августе 1981 года на материковом Дальнем Востоке и на Сахалине с Курилами. Ущерб от наводнений вынуждает тратить силы на их предотвращение – регулирование стока, обвалование русл.
Более теплым странам Восточной Азии свойственны тропические и субтропические варианты муссонного климата, а с ним и ландшафта. В отличие от них на юге нашего Дальнего Востока и в зарубежных землях, непосредственно к нему прилегающих, климат умеренный, но тоже муссонный, и влияние его на другие стороны природы так заметно, что и здесь весь ландшафт можно называть муссонным. Совпадают периоды увлажнения и тепла – пышно разрастаются широколиственные леса, не боящиеся испарять много влаги. Летнее промывание воздействует на почвы.
Сложности и богатству живой природы в Восточной Азии способствовали не одни современные условия, но также и исторические причины. Климат в кайнозое на окраине материка менялся не столь резко, как в глубине, и это помогло сохраниться многим формам жизни. Сплошного оледенения тут не было, а если в ледниковые периоды и холодало, то флора и фауна обеднялись не так катастрофически, как на северо-западе Евразии. Отсюда удивительное обилие видов. При похолоданиях северяне продвигались на юг, при потеплениях южане проникали на север, не вытесняя, однако, друг друга. Нигде в мире не встречаются так парадоксально представители северной и южной природы – тигр с соболем и северным оленем, сурово-таежные пихты и ели с древовидными лианами, обвивающими их стволы наподобие канатов.
Дальневосточные леса многолики. На севере это настоящая тайга, напоминающая сибирскую, а на юге – широколиственные кущи, изобилующие экзотическими растениями и ценными плодами. Многие виды как бы замещают собой близкие европейские: кедры тут особые – корейские, липы – амурские и маньчжурские, а бархатное дерево с пробковой корой вообще не имеет себе подобных на севере Евразии. В этих лесах удивляют густота, сочность, пышность, мощный подлесок...
Сказанное относится к югу Приморья и Приамурья, а также к юго-западным частям Сахалина и Курил, где таежные леса уступают место смешанным и даже широколиственным. Севернее и выше богатство и сочность дальневосточной растительности убывают. На северо-западе вступает в права восточносибирская лиственничная тайга; восточнее, в охотской тайге, увлажняющее влияние морей приводит к преобладанию темнохвойных пород – аянской ели и белокорой пихты. По верхнегорным зонам хребтов эта охотская тайга проникает далеко на юг, а смешанные леса маньчжурского типа, напротив, продвигаются в нижнегорных зонах на север. Нужно тут же сделать оговорку о неправомочности таких определений, как «маньчжурская тайга» или «уссурийская тайга», – к сожалению, они широко проникли в литературу и в быт, но ботанически неправильны: тайга – это хвойный лес, и никакая дремучесть смешанных и лиственных уссурийских лесов не дает основания именовать их таежными.
В сырых долинах красуется высокотравье – одно из чудес дальневосточной природы. Муссонное увлажнение и какие-то еще недораспознанные биогеохимические причины способствуют здесь богатырскому росту трав. Многие стебли имеют высоту 2–3 м, а некоторые превышают и 4 м. Таковы «травяные леса» из шеломайника, медвежьего корня, или дудника, сахалинской гречихи, камчатской крапивы, крестовника. Не поможет ли раскрытие причин гигантизма этих трав повысить продуктивность травостоев и в других частях страны?
А вот примеры влияния соседней Центральной Азии – внутриманьчжурских и монголо-даурских степей и полупустынь: во флоре и фауне равнин в западных частях Дальнего Востока обильны сухостепные и степные виды. Но все же в ландшафте преобладает своеобразная луговая лесостепь, иногда именуемая «амурскими прериями».
Немало оригинального в животном мире дальневосточной суши и рек. Как и флора, фауна тут – наследница богатого органического мира неогенового времени. Список видов наземных животных позволяет считать эту территорию частью Гималайско-Китайской зоогеографической провинции, а фаунистический состав рыб так своеобразен, что приходится выделять их в особую переходную провинцию – Амурскую, так как здесь сочетаются представители сибирской и китайско-индийской фаун (сибиряки таймень с хариусом и субтропический змееголов). Среди реликтов, уцелевших с неогена, примечательны рыжая панда (из американского семейства енотов), амурская родственница белуги – гигантская калуга и крупнейший из жесткокрылых нашей страны – жук-усач каллипогон, превышающий 10 см в длину.
Наш Дальний Восток относится к Маньчжурской области гималайско-китайской фауны. Здесь в отличие от соседних субтропических территорий больше примесь сибиряков-таежников – северный олень, лось, кабарга, соболь, бурый медведь, таежные птицы (каменный глухарь, рябчик, кукша). Но лицо фауны создают, конечно, типичные восточноазиатские виды – амурский тигр, восточносибирский леопард (оба значатся в Красной книге), харза, черный медведь, енотовидная собака (лишь впоследствии искусственно расселенная по стране), крот могера, антилопа горал (тоже в Красной книге), пятнистый олень.
Славится Дальний Восток эффектно окрашенными птицами. Роскошно оперен золотистый фазан, красочны наряды у кокетливой «краснокнижницы» – утки мандаринки и у голубой сороки, которая знаменита разорванным ареалом обитания (живет еще на Пиренейском полуострове!).
Среди пресмыкающихся в лиственных лесах интересен полоз Шренка, за свою более чем полутораметровую длину в шутку называемый амурским удавом. Его иногда приручают и держат как домашнее животное – истребителя мышей и крыс. Исключительно богат и разнообразен мир насекомых. Здесь много крупных яркоокрашенных бабочек, каких не увидишь в других частях страны. Роскошный аполлон Маака – «чемпион СССР» среди бабочек по величине. Уйма насекомых – вредителей леса; есть и переносчики опасных инфекций, например комары – распространители японского энцефалита.
По-своему животный мир реагирует на сезонную динамику дальневосточного ландшафта. Белеют на зиму не многие животные – ведь она малоснежная. На влажное муссонное лето прилетают многочисленные субтропические птицы. Зимой большинство гнездящихся птиц улетает, но им на смену сюда являются зимовать северяне.
Особенности восточноазиатской природы накладывают отпечаток и на хозяйство. На суше влажное лето обязывает подбирать специфические культуры, в частности влагоустойчивые сорта зерновых (другие вымокают). Море дает разнообразные ресурсы для пищи и переработки.
Степень использования дальневосточных богатств не равномерна. Рядом лежат районы с высокоразвитой экономикой, в их числе всесоюзного значения поставщики олова и золота, бумаги и рыбных консервов, риса и сои, и обширные территории пионерного освоения, у которых еще все в будущем. «Старые» города, которым, впрочем, едва исполнилось сто лет, – Хабаровск, Владивосток, Благовещенск – соседствуют с молодыми; среди них детища первых пятилеток – Комсомольск-на-Амуре, Биробиджан, Советская Гавань и родившиеся совсем недавно – Амурск, Солнечный, Восточный Порт.
Более четверти уловов рыбы и трети рыбных консервов дают дальневосточники стране. Однако доля всей их продукции в хозяйстве Советского Союза до сих пор исчисляется считанными процентами, а число жителей не достигло и 5 млн. Эта земля ждет новых людей – ждет всей своей красой и щедростью, всем простором и обилием земных плодов.
Зарубежные части востока Азии были аренами расцвета древних цивилизаций, советский же Дальний Восток крайне молод. Примечательно, что первыми проникли и закрепились на этих берегах закаленные сибирскими холодами русские землепроходцы, преодолевшие при этом необозримые и труднодоступные таежные пространства.
Тихий океан, вместе с его северо-западными краевыми морями омывающий нашу дальневосточную окраину, – поразительное явление природы, одно из самых величественных на всей планете. Он недаром имеет второе название – Великий, это величайший простор дальних трасс, поставщик муссонной влаги для всей Восточной Азии, обладатель богатейших запасов морепродуктов, необъятное хранилище донных минеральных ресурсов.
Его площадь – 180 млн кв. км – половина Мирового океана. Глядя на глобус, трудно представить себе Тихий океан впадиной, настолько выпукло изогнут он вместе чуть не с целым полушарием планеты. Но с земной коры здесь как бы снят скальп – отсутствует обычная приповерхностная гранитная оболочка и прямо под донными илами залегает более глубокая базальтовая. Не раздвинут ли тут верхний слой коры?
К материкам примыкают крупные звенья кольцеобразной полосы желобов с пучинами в 7–10 и более километров. Внутри окраинного кольца пучин дно опущено «только» до 4–5 км. Общий объем океана измеряется трудновообразимой цифрой – 724 млн кубокилометров, сюда вместилось бы 1350 Черных морей!
Естественна и чрезвычайная сложность водоема. Простершийся от Берингова пролива до льдов Антарктики океан лежит одновременно во всех географических поясах, кроме одного только арктического; в нем сочетаются и приполярные, и экваториальные водные массы, а с ними и разные комплексы фауны. Ни в одном из океанов нет такого роя мелких островов, образующих единственную в своем роде островную «восьмую часть света» – Океанию. Тут в Марианской впадине находится и «четвертый полюс мира» – наибольшая глубина Мирового океана, превышающая 11 км. Яростные вулканы выстроились огнедышащим хороводом по всем его берегам. Неповторим странный мир плоских подводных гор – хайотов(также гайот, гюйо. – Прим. ред.). Поразительны по прямолинейности длиннейшие разломные уступы.
Непосредственно к нашим берегам примыкает лишь небольшая часть океана – акватория Курило-Камчатской впадины, недавно пережившая крупное обновление своей географии. До 50-х годов карты показывали здесь только скромное по размерам пятно с глубинами более 8 км. Оно было удостоено экзотического названия Тускарора (это имя одного из индейских племен носил американский корабль, на котором тут измеряли глубины, хотя и не обнаружили наибольших).
Промерами с нашего исследовательского судна «Витязь» было выяснено, что не менее, а местами даже и более глубокие отметки дна свойственны всему длинному желобу, который сопровождал е юго-востока Курило-Камчатскую горно-островную гряду на протяжении 2000 км. Этот желоб, как и полагается у океанологов, нареченный именем дуги, то есть Курило-Камчатским, занял полноправное место в кругоокеанском кольце пучин. Главная глубина, названная в честь «Витязя», достигает здесь 9717 м! А еще недавно загадочная Тускарора оказалась совсем не самым глубоким участком исполинской борозды.
Эта впадина – живой, как бы не вполне зарубцевавшийся шов земной коры, вдоль которого она не только опускалась. Горно-островная дуга надвинута на структуры впадины, но активной стороной был фундамент, пододвигавшийся под дугу со стороны океана. Шов подвижен и часто служит очагом сильнейших землетрясений, а с ними родятся и моретрясения – цунами. Впрочем, известны цунами, достигавшие курильских берегов в результате толчков, сотрясавших даже противоположный край океана – берега Чили!
В средней части Камчатки дуга, идущая со стороны Курил, почти под прямым углом пересекается с западной оконечностью Алеутско-Аляскинской дуги. Под водами океана сопрягаются и сопровождающие их желоба – Курило-Камчатский и Алеутский. К командорскому звену Алеутско-Аляскинской дуги примыкают глубины более 6,5 км.
У Тихого океана есть свой Гольфстрим. От середины японского острова Хонсю на северо-восток несет теплые воды мощное течение Куросио – «черный поток». Оно лишь малыми ветвями согревает наш Дальний Восток, ибо проходит за сотни километров от его берегов – от них оно отжато мощным потоком холодных вод, движущимся навстречу теплому. На отрезке, примыкающем к Камчатке, этот поток называется Камчатским течением, а проходящий вдоль Курил – Курильским. Перемещаться ему помогают зимние муссоны, дующие из Сибири, и летние ветры, оттекающие из охотской шапки холодного воздуха. Действует и сток избытка вод на севере, поддерживаемого там Северо-Тихоокеанским течением – продолжением Куросио. Поток холоден не только потому, что движется с севера, но и вследствие сгона поверхностных вод ветрами (им на смену поднимаются ледяные глубинные). В результате даже в конце лета температура воды у южнокурильских прибрежий редко превышает 7–9°. Над холодными течениями все лето стелются низовые туманы, а хребты и вулканы кажутся воздушными призраками, парящими над дымкой.
В камчатско-курильских водах океана добывают крабов, промышляют лососевых. У Южных Курил и Малой Курильской гряды эффектен ночной световой лов сайры.
В одной из лучших бухт мира – в Авачинской губе вырос крупнейший собственно тихоокеанский порт нашей страны и красавец город Петропавловск-Камчатский.
Восточно-Азиатские острова. Можно ли в природе что-то счесть самым величественным, самым грандиозным? Где сопоставимые показатели для оценки? Гималаи выше, но Кордильеры длиннее...
И всё-таки есть природное образование, которое соревнуется по длине с Кордильерами, а по высоте с Гималаями. Таков тихоокеанский фасад Азии – ансамбль горно-островных дуг, выпуклых в сторону океана, а к ним примыкает часть уже упомянутого кольца впадин с головокружительными глубинами в 7–8 и даже 10 км. Острова в сущности лишь недозатопленные морем вершины исполинских подводных хребтов. Если мысленно высушить океан у их восточных подошв, дух захватит при виде разверзшейся бездны. Так выглядят разве что равнины Индии с высочайших вершин Гималаев. Вот почему и при умеренных высотах над уровнем моря горно-островные дуги вполне выдерживают такое сравнение: только представьте себе их высоту вместе со всем подводным цоколем!
Удивляют и очертания гирлянды дуг в плане, если смотреть из космоса, да и просто при взгляде на карту. Геометрически они так правильны, словно их проводили циркулем. Дуг несколько, в пределы нашей страны проникают три из них: Хонсю-Сахалинская, Курило-Камчатская и Алеутско-Аляскинская, а полностью за рубежом лежат дуги Рюкю-Корейская и Филиппино-Тайваньская. Дуги заходят одна за другую, так что конец одной скобы примыкает к изгибу другой, а на перекрестках возникают сложные узлы. Хонсю-Сахалинская и Курило-Камчатская дуги скрещиваются в горном узле на японском Хоккайдо, Советскому же Союзу принадлежит северная часть первой дуги – Сахалин и почти вся вторая – Курильские острова и Восточный хребет Камчатки. Алеутско-Аляскинская дуга на большей части длины – владение США, к нам заходит ее западное звено – Командорские острова. В Камчатку эта дуга «впаяна» в горном узле Шивелуч.
У столь четкого единства очертаний должна существовать и общая причина. Возможно, что так проявились упомянутые «пододвиги» вдоль краевой зоны глубинных разломов в поясе впадин. Обычно горно-островные дуги построены двумя параллельными валами и несимметричны: круто наклонены к глубоководным желобам и спокойнее опускаются к меньшим глубинам окраинных морей – Берингова, Охотского, Японского. Земная кора тут чрезвычайно неуравновешенна и сейсмична. Землетрясения часто возникают в глубоких очагах – на 200–700 км ниже земной поверхности. Многие очаги располагаются почти в одной плоскости, наклонно уходящей от океана под континент. Видимо, они и отмечают наклонную зону разломов – результат пододвигания недр океана под материк.
Грозны здесь моретрясения. В ноябре 1952 года, когда высота прибойной волны цунами превысила 20 м, пострадал город Северо-Курильск. Теперь о возможной угрозе приближения таких волн жителей извещает по радио специальная «противоцунамическая» служба. Ее сигнал «все прочь от моря» звучит как приказ уходить на время тревоги подальше, а главное, повыше над полосой прибоя – на холмы и береговые террасы.
Восточно-Азиатские острова – важное звено великого Тихоокеанского вулканического кольца. Подмечено, что активные вулканы сосредоточены только на «лобовых» частях дуг, фасады которых выходят непосредственно к океану. «Теневые» же их концы, заходящие севернее узловых перекрестков, – Сахалин, север Камчатки – действующих вулканов лишены.
Массивы, построенные древними складками и пронизанные магматическими телами, впаяны в альпийские складки. Такие жесткие ядра существуют и на Сахалине, и на Камчатке. Но по облику рельефа они не выглядят древнее, чем хребты, недра которых сминались молодыми складками, – ведь на современную высоту и те и другие подняты новейшими движениями примерно одновременно.
Своеобразен климат островов. Передовой барьер на пути океанских муссонов особенно щедро увлажнен. А западные покатости дуг, лежащие в тени от ветров с океана, открыты зимнему континентальному муссону. Ветер, пронесшийся над Охотским морем, совсем не всюду замерзшим, уже не назовешь сухим. К тому же он успевает даже нагреться! Да, над холодным морем. Ведь для морозного воздуха вода с температурой, близкой к нулю, оказывается... источником тепла!
А поднимаясь на западные склоны гор Сахалина, Курил и Камчатки, зимний муссон отдает и принесенную влагу – отсюда обильные снегопады. В усилении контрастов ландшафта между океанской и внутренней покатостями островов виновны и морские течения. Юго-запад Сахалина и северные берега Южных Курил подогреты проникшими к ним ветвями теплого Цусимского течения – здесь больше и примесь широколиственных деревьев в смешанных лесах. Восток же Сахалина, Камчатки и Курил охлаждают мощные холодные течения – возникает даже «опрокидывание» высотных зон: к выхоложенным берегам спускаются холодостойкие стланики.
По-своему оригинален органический мир островных дуг. Сама островная изоляция, как и всюду, приводит к уменьшению количества видов и во флоре и в фауне; растет доля видов эндемичных. Однако не всегда жизнь островов беднее по сравнению с теми же широтами на соседнем континенте: островные гирлянды служили продольными трассами для расселения организмов между соседними северными и южными областями. Так, камчатские виды проникают далеко вдоль Курильской гряды, а японские – на Южные Курилы и Сахалин.
Северные дуги – места обитания морского зверя. Особенно ценны своим мехом морские котики и каланы. Котики приваливают на лето к одинокому островку Тюленьему у Сахалина, к Курилам, где они исчезали начисто, но недавно вернулись и прижились, и к острову Беринга на Командорах. «Морские бобры» – хищные каланы, источник «бобровых воротников», воспетых в прошлом веке; теперь их почти исчезавшее стадо тоже возрождено.
Как и у всей Алеутско-Аляскинской гирлянды, природа Командорских островов вулканическая, но без активных вулканов. Лавами и туфами сложены сопки высотой до 750 м. Разломами и ударами прибоя обособлены четыре острова. Остров Беринга, оказавшийся местом гибели открывшего его командора, – крупнейший на архипелаге (длина – 85, ширина – до 40 км). Островок Медный назван так потому, что на нем находили самородную медь. Камчатский пролив шириной 200 км отделяет Командоры от Камчатки.
Широта тут примерно московская, но моря вокруг так холодны, что климат куда суровее среднерусского. Правда, он мягок зимой: море не замерзает, средняя температура и в феврале не достигает минус 4°. Зато холодно летом – даже в августе средняя температура равна всего 10°, снег у северных подножий залеживается до осени. Муссоны сюда не доходят, но дождей и снега в избытке: осадков выпадает до 500 мм в год. Влагу дают циклоны, а рождающая их алеутская область низкого давления рядом. Сырость, туманы, штормы, зимой метели – обычная погода.
При такой изоляции и климате вся природа крайне обеднена: океанические луга, низкие каменноберезники, деревца рябины и ивы, равнинные и горные тундры. Тут легко встретить голубого песца и тундряную куропатку. Завезен северный олень. На лежбищах котиков допущен лишь строго нормированный промысел. С шумом прибоя на берегах сливается крик птичьих базаров.
Камчатка. Каким привычным символом удаленности звучит имя этого полуострова! «Камчатка... далекая зимняя парта», – писал в 30-е годы поэт Сельвинский. Но не прошло и полвека, как наше восприятие ее дальности в корне изменилось. Реактивные самолеты пересекают Охотское море менее чем за час, а за сутки можно слетать в Москву и вернуться. Впрочем, сами жители полуострова, словно островитяне, и теперь противопоставляют свою землю «материку».
Они ощущают здесь и грозную красоту природы, и многие крайности почти островного положения – капризы климата, вечное соседство холодных морских зыбей, непредсказуемые сюрпризы со стороны вулканов и сотрясений земли. Как полно при этих современных сложностях воспринимается величие подвига русских первопроходцев, дерзнувших еще в XVII веке обживать эту землю!
Из тумана встает, чуть брезжа,
Словно кто-то наколдовал,
Краесветный фас побережья,
К исполинским глубинам свал.
Гордость риска «Петра» и «Павла»,
Тени Чирикова и Беринга,
Гордость тем, что отсюда плавала
Стародавняя Русь в Америку...
Сегодня здесь идет кипучая хозяйственная жизнь. Этот «рыбный цех» дает стране 10% общесоюзных уловов рыбы и более половины вылавливаемых у нас лососевых. Камчатские взморья – первые в мире по запасам и добыче крабов. Заготавливать 3/4 дальневосточной пушнины помогает и звероводство. Вулканологи пытаются обуздать и заставить служить хозяйству подземное тепло.
Камчатка – самое массивное звено восточноазиатских гирлянд. Это не просто более приподнятая северо-восточная половина Курило-Камчатской дуги. Полуостров воздвигнут новейшими поднятиями на стыке трех горных дуг – Курило-Камчатской, Корякско-Камчатской и Алеутско-Аляскинской. Две первые, вогнутые одна навстречу другой, встречаются своими концами словно створки раковины – это предопределило современную лодкообразную форму полуострова. Третья дуга подходит к ним с востока – контакт с ней отмечен узловидным расширением на восточном берегу Камчатки, так называемым Камчатским полуостровом. Имена этого выступа суши и всего полуострова Камчатка не следует путать.
Страна огромна: по своей длине (1200 км) соизмерима с Большим Кавказом, а по ширине и превосходит его. Только узкий перешеек на переходе к материку, именуемый Парапольским долом, сужен до сотни километров. Следует помнить, что на Камчатке долами называют не расширенные желоба и долины, как это обычно принято, а, напротив, приподнятые плато и обширные лавовые щиты.
Камчатка – край огнедышащий. Более 100 тыс. кв. км, свыше 40% площади полуострова, занято древними и недавно излитыми лавами, шлаками, пеплами. Из 180 вулканов 29 действуют. Первенство по красоте у живописнейших вулканов мира оспаривают снежные шатры Ключевской, Кроноцкой и Корякской сопок. Здесь бьют тысячи горячих ключей, в том числе целебные и используемые на отопление. Купание на открытом воздухе в двадцатиградусный мороз в едва терпимо горячей воде – один из обескураживающих сюрпризов Камчатки. На Паужетских термальных ключах создана первая у нас геотермическая электростанция, у Мутновской сопки предполагают поставить более мощную вторую. Источники Паратунки и Начики обслуживают курорты. Камчатские реки, подогретые горячими ключами, замерзают не всюду и не надолго. Среди туфов залегает более миллиарда кубометров пемзы, есть и самородная сера.
Недра Камчатки геологически молоды, хотя их юнейшими складками на юге захвачено и древнее ядро. Полуостров расколот на несколько продольных полос. Три из них в новейшее время приподнялись на многие сотни метров, а три прогнулись на 4–5 км и заполнились наносами с поднимавшихся гор.
Западная полоса понижений – унылая приморская равнина с тундроподобными болотами, береговыми валами и цепочками лагун, местами угленосная и нефтеносная. Вдоль глубинного разлома, секущего осевую полосу прогиба, были заложены плоскодонные долины рек Быстрой и Камчатки. Возникшие в них озера были спущены реками, врезавшимися в борта впадин. Даже самые молодые озерные отложения и пеплы, извергнутые соседними вулканами, смяты в складки.
Перед поворотом реки Камчатки из продольной долины в поперечную осевой прогиб погребен под мощным вулканическим сооружением – Ключевской группой вулканов. Вплотную один к другому здесь встали снежные гиганты – Ключевская сопка, Камень, Плоская и более низкие – Безымянный и два Толбачика – Плоский и Острый. Вулканы, именуемые «плоскими», – это либо усеченные конусы, либо пологовыпуклые купола. Сопка Плоская – грандиозная пологоверхая глыба высотой более 4 км, изрезанная глубокими рытвинами, в которых, словно песцовые шкуры, залегают могучие ледники. Отдельно стоящий Шивелуч известен извержением газово-бомбовых горячих лавин.
Как чеканна Ключевская!
Как обманчиво легка!
Светоносно колдовская,
Облучает облака.
Кто не тронут за живое
Этой стройностью крутой,
Лучевою, ключевою
Ключевскою чистотой?
Ночью – таинством шаманским
В небе пышущий костер...
Днем – царицы Шемаханской
Разметавшийся шатер!
Высочайший действующий конус Евразии – Ключевская сопка – один из активнейших вулканов мира. Его отметка – 4850 м – может легко измениться при очередном извержении. 340 кубокилометров лав и пеплов успели накопиться тут всего за 50 тысяч лет, протекших с последней межледниковой эпохи. Построить такой конус способны примерно 700 извержений, подобных часто случающимся и теперь. С 1955 года подолгу извергается спутник Ключевской – вулкан Безымянный. Он уже перекрыл мировые рекорды по объему пеплов, бомб и лав, исторгнутых одним вулканом. В 1975 году грозно заговорил Толбачик: разверзлась изливающая лаву трещина, вдоль которой надстроилась цепочка молодых конусов.
.jpg "Ключевская группа вулканов. Фото Александра Андриенкова")
Между западным и осевым понижениями поднят Срединный хребет. Все его вулканы потухшие. На фоне средневысотных гребней, изрезанных древнеледниковыми цирками, заметно выделяется только трехкилометровый Ичинский вулкан. К востоку от осевого желоба встала вторая полоса гор, поэтому и называемая Восточным хребтом.
Пилообразный гребень Гональских Востряков (1400–2000 м) эффектно изрезан цирками. Вулканы на эту цепь насажены только на крайнем юге. Хребет Кумроч с вершиной Шиш (2412 м) в ходе недавнего поднятия пропилен сквозным ущельем. Его прорыла своим нижним течением река Камчатка, теперь спокойно, словно на равнине, катящая воды в горных берегах.
Третья полоса древних прогибов не образует сплошной цепочки равнин или долин. Пониженные перешейки перед восточными полуостровами заняты нагромождениями лав и пеплов. Здесь поднимаются внушительные молодые вулканы, разделенные лавовыми и туфовыми плато – «долами». На поперечных разломах высятся украшающие панораму Петропавловска Корякская, Авачинская и Вилючинская сопки.
Восточное побережье Камчатки крупно изрезано. Обширные открытые заливы – Кроноцкий, Камчатский и почти замкнутая огромная Авачинская бухта, принесшая славу Петропавловскому порту, разделили берег на полуострова второго порядка – Шипунский, Кроноцкий и уже упомянутый Камчатский. Эти полуострова – поднятые глыбы прерывистой восточной полосы гор.
Не менее чем дважды за четвертичное время воцарялось на Камчатке древнее оледенение. Теперь снеговая линия в Ключевской группе вулканов лежит на высоте 1600, концы же ледников спускаются до 800 м. Некоторые конусы перекрыты ледяными шапками со звездообразно расходящимися языками. Ледники, залегающие в кратерах, при извержениях бурно тают, рождая страшные пеплово-грязе-бомбовые потоки – вулканическую разновидность селей, внося свой пай в разгул вулканических стихий. Есть и обычные «долинные» ледники, в их числе немалые: Гюшевский на Кроноцком полуострове имеет длину 8 км.
Если мысленно перенести Камчатку на Русскую равнину по тем же широтам, она протянется от Ленинграда до Киева. Но климат тут, хотя и мягче, чем в соседней Сибири, все же суров: рядом люто холодный Северо-Восток, зимние муссоны длительнее и упорнее летних; к тому же север Охотского моря замерзает, так что снизу сибирский воздух не подогревается. Летом Охотское море холодит с запада, а холодное течение у тихоокеанского берега – с востока. Зато зимой незамерзающий океан смягчает климат: его воды, пусть и почти ледяные, для морозных ветров – источник тепла. А рядом – алеутский минимум атмосферного давления. Рожденные им циклоны приносят Камчатке морской воздух и обильные осадки.
Во внутренних долинах – устойчивая, почти сибирская зима. Тут подолгу тяжелой шапкой залегает холодный воздух – собственный антициклон. Морозы до минус 25° обычны, а случаются и под 50°. Насколько же теплее на побережьях: даже на западном холода снижены до минус 15°, а на тихоокеанском средние температуры в холодные месяцы не превосходят минус 11°.
Континентальность климата осевых долин ощутима и летом: они прогреваются к августу в среднем до 15°. На побережьях же прохладно (12°) и сыро. Еще острее различия в увлажнении. На юго-востоке выпадает до 800, в горах до 1000, а внутри осевых долин – меньше 500 мм осадков в год. Скупо увлажненному северу – перешейку Парапольского дола – достается всего 380 мм влаги. Зимы всюду снежные, метельные, случаются и ураганы.
И при всем этом жизнь тут проявляется в формах не просто выносливых, приспособившихся к нелегкому климату, но и достигает даже рекордов пышности. Чего стоит одно могучее камчатское высокотравье! А пушной зверь! А обилие рыбы! Правда, по числу видов органический мир Камчатки обеднен, но это следствие изоляции, в сущности и на полуострове не меньшей, чем островная. Тут и флора, в которой насчитывается лишь 800 видов, и еще сильнее обедненная фауна имеют подлинно островные черты. К тому же оскудению содействовали и мощное древнее оледенение, и свирепая вулканическая деятельность (заносы пеплом, отравляющее и обжигающее воздействие газов).
Камчатка – мир субальпийской природы. В Альпах, на Кавказе субальпика поднята выше границы леса на двухкилометровые высоты, на Камчатке же она спустилась в предгорья и к самому уровню моря. Субальпийского криволесья здесь гораздо больше, чем высокоствольных лесов из лиственницы и аянской ели, и те ютятся только в осевых долинах, не поднимаясь выше 300 м, где образуют знаменитый «хвойный остров». Господствуют низкорослые каменноберезники, чаще с корявыми стволами, занимая склоны до выси 600–750 метров. Уродливо изогнутые, коленчатые, словно кривляющиеся стволы... Но именно эти каменные березы с кремово-розовой корой по-своему украшают природу Камчатки. Особенно живописны парковые березовые редколесья, перемежающиеся с полянами высокотравья. Выше их сменяют кустарники, по облику тоже вполне субальпийские – ольховник, рябинник, ольховые и кедровые стланики, участки горных лугов. Стланики занимают особенно обширные пространства. А над километровым уровнем царят горные тундры и почти мертвая природа вечноснежной высотной зоны, где обнажены только навалы вулканических бомб, плащи пеплов да ноздреватые поверхности свежих лавовых потоков. У горячих ключей лепятся теплолюбивые травы и водоросли, в речных долинах – перелески из душистого тополя, обыкновенной и корейской ивы (чозении) и ольхи.
По составу фауны Камчатка выглядит островом больше, чем Сахалин. Из обычных в Сибири животных здесь не встретишь лося, кабарги, рыси, колонка, бурундука, типичных таежных птиц – тетерева, кукши, рябчика, совсем нет пресмыкающихся. Не было и белки, но она проникла сюда с 1911 года. Все же часть «сибиряков» обитает и на Камчатке: северный олень, снежный баран, соболь, выдра, горностай, росомаха, ласка, лисица. Крупный камчатский бурый медведь заслужил репутацию рыбака – он любит лакомиться лососевыми, идущими на нерест.
Еще в прошлом веке район Кронок объявляли соболиным заказником. С 1934 года с небольшими перерывами действует Кроноцкий заповедник. Среди объектов охраны помимо камчатского соболя и других ценных животных здесь достойны внимания роща реликтовой пихты грациозной и феноменальная Долина гейзеров, открытие которой прославило Камчатку как четвертый гейзерный район мира (после Исландии, Новой Зеландии и Йеллоустонского парка Северной Америки). Гейзеры здесь лишь в 1941 году обнаружила работавшая в заповеднике геолог Т. И. Устинова. Хлынувшие сюда потоки туристов угрожали природе перегрузками, поэтому их визиты к гейзерам пришлось прекратить.
Курильские острова. Курильское ожерелье... Наиболее раздробленное и недостаточно поднятое из океана звено Курило-Камчатской дуги. Гирлянда, протянувшаяся более чем на 1000 км, разделена проливами на 36 островов, которые выстроились в две параллельные шеренги. Большая Курильская гряда вытянулась во всю длину дуги, а Малая сопровождает Большую только в юго-западной ее части, с тихоокеанской стороны, на прямом продолжении подводного хребта Витязя.
Каждый остров – вулкан, осколок вулкана или цепочка вулканов, слившихся своими подошвами. Острова Большой гряды расположены не «кильватерной колонной», а кулисами: воображаемые оси соседних островов заходят одна за другую – дуга воздымалась не монолитно, а трескалась и перемещалась отдельными чешуями, с надвигами в сторону океана. Острова и поныне содрогаются от частых землетрясений. Крутые трещины давали выход лавам из магматических очагов и как бы зарубцовывались огромными шрамами – цепями вулканов.
Проступают, как на бледном снимке,
Вереницей призрачных шатров
И мутнеют в стелющейся дымке
Контуры Курильских островов...
Действительно, над пеленой низового тумана, выхоложенного Курильским течением, дымящие конусы кажутся словно бестелесными. Но каждый из них – куча бомб и шлаков, навалы пепла, языки лавовых потоков, зияющие кратеры.
Всего вулканов на Курилах 160, из них 104 действовали в послеледниковое время, а более 40 извергались на памяти человека или и теперь продолжают дымить. В ближайшем окружении дуги притаилось на дне морском более сотни вулканов. Некоторые из них напоминают о себе подводными извержениями. Не все конусы курятся прямо из привершинных кратеров; некоторые покуривают исподтишка – из трещин на склонах и даже у подножий. Горячие фонтаны сернистого газа – фумаролы и сольфатары – выделяют золотистую самородную серу, постоянно пополняя ее запасы. Теплые ручьи, текущие с вулканов, имеют целебные свойства, некоторые несут растворы ценных руд. На острове Кунашир водой источников отапливают теплицы и здания. Там есть целый Горячий пляж, в песке которого, нагретом парами воды, разогревают пищу и пекут крабов.
Фумарола в кальдере вулкана Головнина (о. Кунашир). Видны кристаллы серы - результат выхода сернистого газа.
У нескольких вулканов кратеры заняты морем. Особенно хороша и страшна кратерная бухта Львиная Пасть глубиной в сотни метров. Есть двухэтажные вулканы, где над нижним, то есть древним, усеченным конусом поднимается более поздний островерхий центральный. По изяществу очертаний среди вулканов такого рода на первом месте стоит феномен мирового класса – всех восхищающий вулкан Тятя на Кунашире. В 1973 году он грозно извергся.
Великолепен и другой двухэтажный вулкан – Креницына на острове Онекотан. Его древний кратер до 7 км диаметром занят теплым лазоревым Кольцевым озером, сияющим в обрывистых берегах. А юный центральный конус высится среди озера как «остров на острове». В 1952 году и этот вулкан извергался. Еще эффектнее было извержение вулкана Сарычева на острове Матуа шестью годами раньше. А под 1 мая 1981 года «иллюминацию» со взрывами и пеплопадом устроил высочайший курильский вулкан Алаид.
В недрах некоторых островов известен и довулканический фундамент. На Малых Курилах он имеет меловой возраст. Кое-где есть внедрения гранитов, а с ними связано оруденение – золото, серебро, медь.
Разрезами вскрыты слоеные летописи былых извержений. А на северных островах с пластами пеплов и лав чередуются валунные пропластки. Это следы древних оледенений, дважды сковывавших прикамчатские звенья Курильской дуги 80–11 и 220–170 тысяч лет назад.
Есть и следы опусканий суши. Одно из них, вероятно, совпадало с веками последнего оледенения; об этом напоминает подводная терраса, скрытая на глубинах около 130 м. До того Северные Курилы были частью Камчатки, Кунашир и Малая гряда причленялись к Хоккайдо, а средние острова Большой гряды срастались в более крупные блоки.
Перенесенные по равным широтам на запад, Курилы протянулись бы от Саратова к Туапсе. Почему же так хмур и слезлив их климат, совсем не южный? Виновник этого – Курильское течение.
Даже под крымскими широтами солнце не в силах справиться с постоянным подтоком ледяных северных и глубинных вод. Отсюда и выхолаживание южных ветров, и туманы, и долго не тающие снега, и проникающая с севера до середины гряды скудная и угнетенная, как в тундре, растительность. Зато с охотской стороны юг Курил омыт теплым течением Соя (ветвью Цусимского), в котором вода к осени прогревается до 15–20°. Поэтому здесь летом мало туманов, бывают дни, когда можно и выкупаться. Получается забавная картина: северо-западные берега Южных Курил теплее юго-восточных. Горные барьеры охраняют охотское побережье от холодов и туманов юга, и вся природа на охотской стороне удивляет богатством. В высокоствольных лесах эффектно цветут лианоподобные гортензии, а среди деревьев встречается даже такая южанка, как магнолия. Дальше Средних Курил обогрев не идет – теплые струи перемешиваются с холодными водами проливов.
Северу положено быть суровее юга, но природу Северных Курил обедняло и сплошное оледенение в прошлом. Острова во многом сродни Камчатке, они поросли ольховым стлаником. Вулкан Эбеко с горячими озерами поднимается у Северо-Курильска. Средние Курилы – прогнутая часть дуги, отставшая в поднятии от соседних. Мелкие острова тут – лишь вершины одиночных вулканов. Над глубокими холодными проливами висят особенно затяжные туманы. На склонах зеленеют сырые луга и ковровые стланики. Начиная с острова Кетой, появляются луговины низкорослого бамбучника.
Озеро Кипящее в кальдере вулкана Головнина на о. Кунашир. Купаться нельзя - растворишься, как в серной кислоте.
Подножия Южных Курил – совсем другой, уже лесной мир. Березовое криволесье и стланики сменяют их только выше 100–200 м. Субальпика и тут спустилась к самому морю. В центре Итурупа, крупнейшего острова гряды, красуется редколесье из курильской лиственницы. Далее к юго-западу встают высокоствольные леса. Сахалинская пихта соседствует с широколиственными деревьями и древовидными лианами, а дебри бамбучника достигают трехметровой высоты. Особенно пышны леса на охотском побережье. На выхоложенных приокеанских террасах обычнее луга и чащи стланика. В 1984 году на острове Кунашир создан Курильский заповедник.
Мыс Столбчатый. Готические стрельчатые стены… органные трубы… С чем только не сравнивают эти шеренги скальных карандашей, образующихся при застывании лавы!
А мозаику из их торцовых срезов называют «мостовой гигантов»:
Малая Курильская дуга стоит особняком. Ее Плоские острова – безлесные низменные террасы с сырыми лугами. Горист только живописный Шикотан, украшенный перелесками и чудесными глубокими бухтами (остров был недавно приспущен, и в устья долин вошло море). Один из мысов многозначительно назван Краем Света – легко представить, что ничем не преграждаемый океан простирается отсюда вплоть до Америки.
Курильские проливы – не менее интересное явление природы, чем сами острова. Главные из них, отделяющие острова Большой Курильской гряды один от другого, – это 17 ворот, ведущих из Тихого океана в Охотское море, а значит, столько же каналов водообмена между ними. Есть еще Южно-Курильский пролив –он разделяет Большую и Малую гряды.
Кроме выходов холодных вод, из-за которых тут особенно густы и продолжительны туманы, в проливах примечательны быстрые приливо-отливные течения. Разница в уровнях моря и океана при каждом приливе и отливе приводит в проливах к перетеканию вод. Скорость таких течений обычно равна 4–6 узлам (милям в час), а в проливе Среднего даже 8 узлов – это 15 привычных нам километров в час! Такое течение способно подхватить и сбить с курса даже большие суда.
Можно удивляться отваге первых русских морепроходцев, пересекавших проливы на утлых парусных и гребных суденышках. Не мудрено, что в первой половине XVIII века моряки из Охотска ходили больше к западному берегу Камчатки, потому что к восточному «переливами море не пропустило». Кстати, как это метко звучало: приливо-отливные течения действительно переливают воду в проливах между морем и океаном! Особенно опасны для мореходов сулои и толчея –– вертикальные всплески воды, образующие буруны и водовороты даже над глубокими частями проливов. В самую тихую погоду они бывают по нескольку метров высотой. Не раз пугались капитаны – ведь сулой легко принять за бурун, зловещий признак рифа!
По-разному проявляются у поверхности и в глубине проливов постоянные течения. «Верхний» сток из океана в море действует в проливах Буссоль, Первом и Втором Курильских, да и то зимний муссон подчас пересиливает и обращает воды вспять. Через Четвертый пролив южнее его воды движутся из моря в океан и только на глубинах во встречном направлении. Температура воды в проливах, как правило, ниже, чем в океане и море. Значит, холодные воды приходят сюда не со стороны, а поднимаются из глубин в результате перемешивания и «выжимания».
Сахалин возникает перед глазами загадочный, как бы парящий над дымкой, которая постоянно стелется вдоль струй холодных течений, обтекающих остров. Такой привычно маленький на картах, для взгляда он неожиданно оказывается необъятным. Растворяясь в белесоватой дали, теряются у горизонта цепи одновысотных, словно подстриженных под одну гребенку, голубоватых вершин, и это видна всего какая-нибудь двадцатая доля тысячекилометровой длины острова.
Новейшие движения приподняли северное звено Хонсю-Сахалинской дуги более чем на тысячу метров над уровнем моря. Это юнейшая складчатая структура, в которую, однако, были включены и глыбы, смятые в палеозое. А с подвижностью в течение мелового времени и кайнозоя здесь были связаны мощные процессы угленакопления (на западе) и образования нефти (на севере).
В очертаниях Сахалина нередко видят сходство с лежащей на боку рыбой: его восточный копьевидный полуостров Терпения напоминает спинной плавник, а две лопасти «рыбьего хвоста» – хвостовые плавники – полуострова Крильонский и Тонино-Анивский. Ширина острова, достигающая в среднем 100–150 км, в двух местах резко уменьшается: на юге до 27 (перешеек Поясок), а на севере даже до 6 км (Охинский перешеек, обособляющий «головку» Сахалина – полуостров Шмидта. Правда, на рыбью эта головка не похожа).
Удивляет симметричность плана строения острова. Два значительных средневысотных поднятия протягиваются вдоль его берегов почти по меридиану – горы Западно- и Восточно-Сахалинские. Их разделяет бывший пролив – лишь недавно покинутый морем широкий и плоскодонный Тымь-Поронайский дол. На север обе полосы гор на одной и той же широте дружно снижаются, как бы ныряя в Северо-Сахалинскую низменность. Впрочем, отдельные глыбы продолжают и на равнине показывать свои спины вплоть до самого Охинского перешейка. На полуострове Шмидта, словно имитируя Сахалин в миниатюре, вновь появляются два хребта – Западный и Восточный, разделенные продольным срединным долом.
В центре острова симметрия нарушена: Восточно-Сахалинские горы отклоняются и погружаются к юго-востоку. Здесь осевая межгорная полоса еще не поднялась над уровнем залива Терпения – он занял южную часть Тымь-Поронайского дола, а Западно-Сахалинские горы одни занимают остров во всю ширину. Южнее Пояска вновь появляется осевая пониженная полоса – Сусунайский дол и восточные хребты Сусунайский и Тонино-Анивский, разделенные равнинным перешейком – Муравьевской низменностью.
Зато недра острова построены совсем не симметрично. В восточных хребтах поднят до 1600 м древний (палеозойский) фундамент из метаморфических пород, в западных же горах он опущен на тысячи метров, а сами горы сложены из молодых угленосных осадочных толщ – их возраст меловой и кайнозойский.
Сахалин лежит между 40 и 54° северной широты. Если мысленно передвинуть его по тем же широтам в европейскую часть страны, он займет место от Калуги до Керчи. Почему же и его суровый климат так далек от привычного для среднерусских и крымских широт?
Долготное и окраинное положение Сахалина не менее важно, чем широтное. Стужу несут острову зимние муссоны с выстывшего континента, холодит и Охотское море – оно омывает восточные и южные берега струями особенно холодного Сахалинского течения. Летом с моря через пониженные перешейки и вдоль по низинным долам протягивает белые пальцы туман. Тогда хребты кажутся отдельными островами, всплывшими над его пеленой, а долы напоминают проливы.
Почти круглый год Сахалин получает до 800 мм осадков: зимой в виде снега, а летом и осенью – в виде дождей, муссонных и тайфунных. Тайфуны бывают опасны ураганными ветрами и наводнениями от ливней и ветровых нагонов морских вод.
Меридиональные кулисы гор – экраны, защищающие от морских ветров противолежащие покатости. Западные склоны больше страдают зимой как наветренные для метельных северо-западных муссонов, но выигрывают летом – их подогревает теплая струя Цусимского течения, а от прохладных юго-восточных ветров ограждают сами горы. Обратная картина на восточной покатости, подветренной для зимних ветров. Эта сторона острова выигрывает зимой, но проигрывает летом – открыта холодам и туманам Охотского моря. Получается, что на Сахалине не только север холоднее юга, но и запад теплее востока.
Такие различия отражаются и на хозяйстве. Угленосная и самая счастливая климатически западная и юго-западная часть острова гуще населена, возделана, обеспечена дорогами. Восточные же горы и полуострова до сих пор едва освоены у берегов.
Всего 2–3 десятка тысяч лет назад остров соединялся сухопутной перемычкой с Хоккайдо, а недавно, в послеледниковое время, отчленился и от материка. Для растений и животных Сибири и Японии Сахалин служил как бы мостом, облегчавшим их переселение и смешение. По нему с юта на север проникли курильский бамбук, бархатное дерево, ряд лиан, а с севера на юг – даурская лиственница, тундровые мхи, северные олени. Островная изоляция обеднила органический мир Сахалина. Здесь нет южных млекопитающих, даже енотовидная собака, обитающая как рядом на материке, так и на Хоккайдо, в диком виде здесь не водилась. Нет и обычных дальневосточных животных – лося, изюбря, косули, барсука. Впрочем, изоляцию Сахалина нельзя назвать полной: зимой он ежегодно надолго примерзает к материку в своей северной части. Сообщение с островом по льду становится возможным для многих животных; случались даже визиты на Сахалин амурского тигра!
Для населения островная изоляция потеряла значение с развитием регулярного авиасообщения, в прошлом же зависимость от навигации очень ощущалась, а ледяной мост через пролив бывал даже полезен людям: не один узник сахалинской каторги бежал с острова на заветный материк по льду лимана. Зимой здесь и теперь практикуется не только санное, но и автомобильное сообщение.
Преодолевать островную изоляцию по-своему помогают подводные «мосты» – кабели и нефтепроводы, проложенные по дну пролива Невельского. Приблизил сахалинцев к «Большой земле» и морской паром, связавший порт Холмск с портом Ванино – конечным пунктом Байкало-Амурской магистрали.
Север Сахалина таит в своей природе странное противоречие. У самой обширной на острове равнины структура недр поистине горная – она лишь едва проступает в плоском рельефе, выровненном наносами и прибоем недавно плескавшихся тут морей. Складки в недрах лежат на прямых северных продолжениях складчато-глыбовых структур более южных гор. Отдельные глыбы и складки продолжают подниматься и теперь, образуя полосы возвышенностей и даже островные поднятия низкогорий. Глядя на эту равнину, легко представить себе прошлое горных частей Сахалина.
Вдоль восточного края равнины на 300 км протянулись на редкость прямые и длинные косы, обособившие от моря цепь обширных лагун – зеркальный проспект для шлюпок, параллельный берегу и укрытый от морского прибоя. Здесь же разместились главные нефтедобывающие районы Сахалина во главе с Охой. Через тайгу к проливу Невельского пролегла просека – трасса нефтепроводов на материк. К порту Москальво через Охинский перешеек из Охи проведена коротенькая железная дорога.
Низменность открыта зимним и летним ветрам, а ветрозащитных барьеров на ней почти нет. Обе приморские полосы, сильно заболоченные и осо¬бенно резко охлаждаемые морями, имеют облик лесотундры. Лесами заняты только узкие лучше дренированные полосы вдоль рек. На остальной равнине – чахлая редкостойная лиственничнаи тайга с примесью ели и пихты, с валежником и гарями, с медведями и росомахами, безлюдная и однообразная.
Западно-Сахалинские горы – самая длинная горная система на Сахалине, главное вместилище его каменноугольных богатств. Над сложной решеткой продольных гряд высится вершина, именуемая в честь воссоединения Южного и Северного Сахалина горой Возвращения. Высота ее – 1325 м над морем. Передовые цепи сопровождают главный водораздельный хребет, не случайно именуемый Камышовым. Камышом первые русские обитатели острова назвали курильский бамбук, непролазные заросли которого особенно распространены именно в Западно-Сахалинских горах.
Над подлеском из бамбука высится елово-пихтовая тайга. В южной половине гор она сильно вырублена и выжжена. Обезлесение за четыре десятилетия хозяйничанья японцев сопровождалось таким смывом почв, что оказалось необратимым – вырубками и гарями завладел бамбучник. Его шелковистая зелень и теперь волнуется на ветру, как начавшая колоситься нива, а восстановлению леса он очень мешает.
На утепленном юго-западе тайга уступает место смешанному, а кое-где даже широколиственному лесу. Берег широкого залива Невельского с его незамерзающими портами Холмском и Невельском, цветущей природой, яблоневыми садами и редкими туманами иногда именуют даже «сахалинским Крымом».
На значительных участках вдоль обоих побережий проложены железные дороги и почти по всей длине автомобильные. Там, где горы вплотную подходят к морю, шоссе проведены по живописным скальным выемкам над кручами – чем не Гагринский карниз Черноморья! Несколько дорог пересекают горы на всю их ширину. Эффектны тоннели и петли перевальной железной дороги Южно-Сахалинск – Холмск (С 1994 года заброшена и разобрана. - Прим. ред.).
У подножий бьют горячие источники, действуют грязевые вулканы. Настоящий вулканизм давно отбушевал, но напоминает о себе многими свидетельствами. В обрывах видны внушительные нагромождения бомб, лав и пеплов. На лесистом полуострове Ламанон поднимаются потухшие вулканические конусы, среди них горы Ичара и Краснова превышают километр.
Своеобразен перешеек Поясок – суженная «талия» острова. Горы здесь прерываются, превращаясь в холмы, а недра сохраняют складчатую структуру. Береговые террасы, расчлененные широкими долинами на увалы, занимают чуть не всю ширину перешейка.
Особняком стоит юго-западный спутник Сахалина – облюбованный сивучами древневулканический островок Монерон, омытый теплым Цусимским течением. С этим утепленным уголком контрастирует южный мыс Крильон, на котором и летом у самого моря сохраняется недотаявший снег. Так холодит берега Крильонское течение.
Осевые долы – Тымь-Поронайский и Сусунайский – имеют и много общего, и большие различия. Бывшие проливы в глубоких тектонических впадинах заняты теперь наносными равнинами с самым континентальным на острове климатом. Здесь морознее, чем на побережьях, зима, надежнее защита от западных и восточных ветров, но зато раздолье сквознякам с севера и юга, очень резки смены теплой и холодной погоды. Ель и пихта уступают на днищах долов место менее прихотливой лиственнице, болотам и лугам – еланям. Оба дола служат трассами для важных продольных, в том числе железных, дорог.
Тымь-Поронайский дол суровее Сусунайского. Здесь зимой застаивается собственный холодный воздух, а летом сюда затекает выхоложенный охотский. Поронайская низменность плоска, заболочена, ее даже называют тундрой: здесь есть и пятна мерзлых грунтов, и озера в провалах от их протаивания. Оленеводство, которым заняты нивхи, усиливает сходство ландшафта с тундровым, как это ни экзотично для 49° северной широты.
Сусунайский дол с городом Южно-Сахалинском – сердце всего Сахалина, самая населенная и возделанная его часть. Луга чередуются с галереями лиственных лесов и перелесками лиственницы.
Восточно-Сахалинские горы – самые высокие на Сахалине: гора Лопатина поднимается до 1609 м над уровнем моря. Они построены древними породами, суровы, дики, бездорожны. Вековая тайга здесь типично северная, охотская, без бамбучника. К выхоложенным подножиям спускаются заросли стланика и тундроподобные луговины.
Полуостров Терпения – новорожденный хребет, недавно поднятый из моря. Даже его водораздельная часть выстругана прибоем как морская терраса. На перешейке Лодочном можно перейти волоком две пересыпи и лагуну, чтобы попасть из залива Терпения прямо в Охотское море, не огибая длинной стрелы полуострова.
Островок, когда-то по ошибке названный Тюленьим и еще не причлененный к полуострову Терпения, известен как замечательное лежбище морских котиков, добыча которых ведется строго нормированно. На крохотном плато, уцелевшем от наскоков морского прибоя, расположен густонаселенный птичий базар кайр.
На юго-востоке параллельными кулисами поднялись две продольные глыбы, обе построенные и древних пород: одна образует восточный борт Сусунайского дола, встав над Южно-Сахалинском и оградив его от лобовых ветров Охотского моря, другая исполняет роль восточной лопасти «рыбьего хвоста». Первый хребет – Сусунайский, возглавленный пиком Чехова, фактически стал зоной пригородного отдыха южносахалинцев – на его склоны распространились парки и турбазы, пролегли горнолыжные трассы и туристские маршруты. Еще одной зоной отдыха стала Муравьевская низменность на одноименном перешейке между Сусунайским и Тонино-Анивским хребтами. Она украшена лагунными озерами, главное из них – Тунайча. В лагуне Буссе добывают водоросль анфельцию для производства агар-агара. Юго-восточный выступ Сахалина – Тонино-Анивский полуостров – горно-таежный, суровый и малолюдный. Мыс Анива служит сезонным лежбищем – станцией на путях миграций сивучей.
Краевые моря Дальнего Востока. Эти водоемы резко отличны и от арктических, и от европейски морей, которым неведомы ни муссоны, ни тайфуны, ни островные дуги. А между собой у них – у Берингова, Охотского и Японского – много общего: они изолированы от океана огнедышащими горно-островными барьерами; под дно морей погружены жесткие плиты, а на юге каждого к складчатым дугам примыкают предгорные прогибы этих плит; все три моря сообщаются с океаном многочисленными проливами и проточны для морских течений. Только Охотское, глубже врезанное в сушу, больше похоже на огромный залив. Берингово и Японское по сравнению с ним – моря-проливы. К западным берегам каждого прижимаются мощные холодные течения.
Под разными широтами лежат моря, а воды в них преобладают холодные, хотя в каждом есть приток теплых вод из океана. Во всей полосе подолгу действуют фронты между континентальными и морскими массами воздуха. В Японском и Охотском морях обычны тайфуны, иногда они доходят и до Берингова.
На стыке теплых течений с холодными обилен планктон, а с ним велики и рыбные богатства. По разнообразию и ценности рыб дальневосточные занимают среди наших морей первое место. Из 800 видов рыб, обитающих здесь, более 200 – объекты промыслового лова.
Особенно славятся тихоокеанские лососевые – проходные рыбы, нагуливающиеся далеко в океане. Таинственный инстинкт влечет рыб на нерест в устья тех рек, в которых они когда-то выплодились. Ход лососевых – не знающая преград стихия. Воткнутое в плотную массу прущей рыбы весло плывет с ней, оставаясь вертикальным. Через пороги, даже вспрыгивая на водопады, рыба стремится как можно дальше к родниковой воде верховьев, словно понимая, что тем дольше будет путь мальков к океану, а значит, и больше шансов для них выжить...
Горбуша стремится на нерест к водопаду, но на привычном пути намыло косу. По ней течет лишь мелкий ручей, но рыбу это не останавливает.
Если волжские осетровые заслужили имя «красной рыбы» только в похвалу за свои высокие вкусовые качества, хотя мясо у них и светлое, почти белое, то лососи Дальнего Востока по праву именуются красной рыбой в полном смысле слова: у большинства мясо розового или красного цвета. К ним принадлежат кета, горбуша (в пути на нерест у нее отрастает горб), чавыча, кижуч, сима, мальма и нерка. У последней есть и второе имя – красная, в брачном наряде она краснеет даже снаружи.
Подавляющая часть мирового улова лососевых приходится на Дальний Восток. Обеспечение их воспроизводства – предмет заботы многочисленных рыборазводных хозяйств, действующих на реках. Ловят в этих морях также навагу, палтуса, камбалу, морского окуня, сельдь, треску. Ни в каких других морях нашей страны не промышляют столько беспозвоночных, прежде всего огромного камчатского краба, консервы из которого ценятся во всем мире. Добывают креветок, устриц, мидий, морских гребешков, голотурий (трепангов), а также морские водоросли – их заросли образуют густейшие «подводные сады» на взморьях.
Берингово море сурово, с туманами и холодами. Синевой оно радует лишь на крайнем юге, на большей части поверхности выглядит хмуро-зеленым.
Это самое крупное и глубочайшее из морей, омывающих нашу страну: и по размерам, и по глубине его превосходят только океаны. Площадь водоема превышает 2,3 млн кв. км; глубина достигает почти 4,25 км. Объем впадины – свыше 2,5 тыс. кубокилометров – мог бы вместить семь Черных морей.
Ванна у моря двухэтажная. Ее юго-западная половина глубока, а северо-восточная образует материковую отмель, подобную подводному балкону. При более низком состоянии уровня океана она обсыхала, образуя же упоминавшуюся Берингию. Остатки речных долин бывшей суши прослеживаются теперь на поверхности «балкона».
Через Алеутские проливы движутся массы океанской воды. Особенно широкие ворота (до 370 км) образует пролив Ближний, отделяющий Командорские острова от Алеутских. Глубина подводного порога в нем 2 км. Еще глубже Камчатский пролив между Командорами и Камчаткой. Здесь движется холодное Камчатское течение, а на глубине – встречный подток из океана.
Для части течений это море проточное. Более теплые воды из океана поступают на север через его восточную половину и Тихоокеанским течением выходят в Арктику сквозь «форточку» Берингова пролива, ширина которой 35–86 км. Здесь, над порогом глубиной до 42 м, соприкасаются и взаимодействуют окраинные моря двух океанов. Навстречу чуть подогретому Тихоокеанскому Ледовитый океан посылает сквозь этот же пролив струю холодного течения из соседнего Чукотского моря.
Соленость на глубинах нормальная океаническая (35 промилле), но на поверхности понижена до 31–33 промилле (реки несут морю до 650 кубокилометров воды в год), а в Беринговом проливе почти до 28 промилле.
Алеутский минимум давления и активные фронты – арктический и полярный – питают частые циклоны со штормами, которые тут грозны и длительны. Почти круглый год, кроме июля – августа, в море плавают льды. Зимой тяжелый, толщиной до 2 м лед в течение 5 месяцев покрывает более половины моря. Свободен от его панциря только крайний юг, подогреваемый течениями из проливов.
И все же море изобилует жизнью. Особенно богат рыбой материковый склон, разделяющий два этажа его ванны. Среди рыб чудесна на вкус обитающая только здесь угольная рыба антрацитово-черного цвета. Известно несколько стад берингийской сельди. Встречаются киты – серый, финвал, голубой, горбач; в Анадырском заливе обычны косяки белухи.
Охотское море – неправильный четырехугольник, отделенный от океана Курило-Камчатской дугой. Почти все его берега принадлежат нашей стране, и лишь менее 5% (северо-восток Хоккайдо) – Японии. По большей диагонали гигантский залив вытянут почти на 2,5 тыс. км, а по меньшей – до полутора тысяч километров. Берега чаще прямолинейны. Но в северо-восточном углу далеко в сушу вдается обширный залив Шелехова, в свою очередь раздваивающийся на два продолговатых залива – Гижигинскую и Пенжинскую губы. Их разделяет гористый полуостров Тайгонос. А на северном побережье главная губа – Тауйская с бухтой Нагаева – выходным портом Магадана. В северо-западном углу моря в материк вдается еще несколько заливов, важнейший и которых – Удская губа. В этой же части моря поднимается Шантарский архипелаг, а на северном продолжении оси Сахалина – уединенный островок Ионы.
По объему вод Охотское втрое меньше Берингова, но более чем вдвое превосходит Черное море. Глубины, превышающие 3 км, сосредоточены только на юге – это Курильская впадина, примыкающая к Южным Курилам. Материковая отмель неширока и занимает преимущественно северные взморья. К юго-востоку от островка Ионы простирается пологий материковый склон, в него же врезана и подводная долина древних низовьев Амура. О том, что Пра-Амур еще недавно обходил Сахалин с севера и тек на юг вдоль восточного берега, напоминает рельеф дна и амурский состав фауны рыб в восточносахалинских речках – бывших притоках прареки. На дне залива Шелехова прослеживаются такие же продолжения долин Пра-Пенжины и Пра-Гижиги.
Охотское море, если не считать полярных, – одно из самых холодных морей Земли, и его роль «мешка со льдом» недаром сравнивают с влиянием американского Гудзонова залива. Оно так глубоко вдается в материк и соседствует с такими холодными районами Сибири, что оказывается самым континентальным из дальневосточных морей. Впрочем, зима здесь все же циклоническая, штормовая, летом же над студеной водой застаивается шапка выстывшего воздуха, сама питающая прохладные ветры.
Холодное течение огибает Сахалин с востока и юга, заглядывает в залив Анива, обтекает мыс Крильон и проникает в Татарский пролив под именем Крильонского. А вдоль южного борта пролива Лаперуза в Охотское море из Японского устремляется дальняя ветвь Цусимского течения – теплое течение Соя. Разницей температур и солености этих течений С. О. Макаров советовал пользоваться для ориентировки судов в случае тумана.
Приповерхностные воды моря прогреваются летом до 10–16°. Глубже температуры близки к 0°, а есть и горизонты с «водной вечной мерзлотой» – с отрицательной температурой порядка полутора градусов. Ветровые сгоны вызывают интенсивный подъем ледяных вод из глубины, а он создает на поверхности почти постоянные пятна холодной воды. Выжиманию ее наверх содействует и рельеф дна. Так, вода с температурой чуть выше нуля почти всегда окружает остров Ионы. Над такими пятнами особенно подолгу стелются непроницаемые чехлы тумана, обычно низового; они коварно скрывают подножия гор и рифы.
Хотя море замерзает и не целиком, по ледовитости оно сравнимо с полярными морями. Северные заливы оцепеневают с ноября, хотя высокие приливы их панцирь нередко взламывают; половину моря сковывает сплошной лед, но и его часто крушат сильные ветры. На северо-западе и у Шантарских островов мощные плавучие льдины могут сохраняться до конца лета. В этот тупик они набиваются особенно большими массами, а обилие пятен холодной воды замедляет таянье. Таким образом, у охотского «мешка со льдом» есть свой внутренний, еще более ледовитый мешок. Только на крайнем юге, согреваемом течением Соя, неподвижного льда не бывает вовсе – ему мешают возникать ветры и приливо-отливные течения близ проливов.
Охотское держит первенство среди наших морей по высоте приливов. Нормальные на большей части поверхности, они достигают у Шантарских островов 7, а в Пенжинской губе даже 13 м – это уже почти мировой рекорд!
Море редко бывает спокойным. Особенно грозны и величественны осенние и зимние штормы. Цвет воды меняется от зеленого (у Сахалина и в центре) до грязно-коричневого (в приамурской части). Только на крайнем юге часто радует глаз ее по-крымски синяя окраска.
У Татарского пролива необычны и название, и природа. Татарией вплоть до XVIII века на Западе называли всю Сибирь. Вот почему Лаперуз, увидевший в 1787 году ее берег с востока, счел его за край Татарии и водоем назвал Татарским, при этом не проливом, а заливом (Сахалин он принял за полуостров). Это заблуждение, подкрепленное затем авторитетом Крузенштерна и Броутона, просуществовало до середины XIX века. Англо-французская эскадра пыталась даже «загнать в тупик залива» русские корабли в дни Крымской войны 1855 года и недоумевала, куда они могли скрыться (а Невельской к этому времени уже обнаружил пролив из Охотского моря в Японское, и этим командиры наших судов воспользовались, найдя для них убежище в устье Амура).
Название пролива применяют в широком и узком смысле. В узком – это только воронкообразное сужение Японского моря с глубинами в сотни метров; в широком – вся совокупность проливов, отделяющих от материка Сахалин, общей длиной 950 км. В их цепочку помимо южного раструба входят суженный до 7 км пролив Невельского глубиной всего 5–13 м, еще более мелководный, резко распресненный Амуром и перегруженный его наносами Амурский лиман и, наконец, на крайнем севере Сахалинский залив – он поглубже. И лиман, и залив сохранили свои неверные титулы с тех пор, когда о проливе Невельского еще не знали. Северный раструб пролива сочли заливом, а лиман приняли не за пролив, а за устьевое расширение самой реки.
Этот лиман – горе Амура. Он резко ограничивает навигационные возможности низовьев великой реки. Единичные фарватеры извилисты, как речные русла. В их лабиринте есть места, где не разойдутся и два встречных судна. По участкам лимана, обсыхающим при отливе, можно ходить вброд – тут и в прилив «море по колено», а к тому же затяжные туманы, капризные сулои...
Берега пролива гористы и прямолинейны. Только у северной четверти Сахалина берег низкий и плоский, изрезанный мелководными лагунами. Единичные глубокие заливы вторгаются в материк – Чихачева (Де Кастри), Советская Гавань. На сахалинской стороне есть крохотные бухты – отпечаток недавних незначительных опусканий суши, но и их хватило, чтобы помочь возникнуть незамерзающему порту Холмску, соединенному теперь паромом с портом Ванино у Советской Гавани. Если замерзает залив Анива у Корсакова, Холмск служит выходным портом Сахалина.
В южном раструбе своя система течений. С юга вдоль Сахалина движутся теплые воды ветви Цусимского течения – только на крайнем юго-востоке оно отделено от Крильонского полуострова параллельной струей холодного Крильонского же течения. Об этом часто напоминает прибрежная полоса стелющегося тумана. А теплое течение севернее охлаждается и попадает во все более узкие и мелководные части пролива. Массы вод, идущих с юга, вообще не могут проникнуть через тесную горловину пролива Невельского, поворачивают на запад, прижимаясь к материку, и оттекают вдоль него на юг мощным противотечением. Его подгоняют и ветры. Подток теплых вод не успевает компенсировать угон воды, и на восполнение согнанных, как и в Охотском море, поднимаются ледяные воды – они-то и делают Приморское течение особенно холодным, ухудшающим климат Приморья.
О причинах существования этого течения долго спорили. Считали, что холод сюда посылает через Амурский лиман Охотское море, называли и само течение Лиманским, Лиманным и даже совсем курьезно – «течением Лаймана». В избытке вод, идущих с севера, хоть они и не распреснены, «обвиняли» даже сток Амура. Выдвигали проект пресечь холодный подток, перегородив пролив Невельского, надеясь, что это улучшит климат Владивостока. В действительности сквозного течения через пролив из Охотского моря нет, и Приморское течение к Амурскому лиману отношения не имеет. Означает ли это, что плотина в горлышке пролива вообще бессмысленна? Нет, здесь есть что регулировать. Можно преграждать путь приливным течениям с севера и периодически пропускать их с юга – такой подогрев устья Амура и Сахалинского «залива» уменьшил бы их ледовитость.
В проливе много и других сочетаний севера с югом, в частности в фауне. Теплолюбивые южане обитают в водах Цусимского течения, холодостойкие северяне – в струях Приморского. Цусимское не дает замерзать большей половине пролива, и сама незамерзшая вода действует на климат умеряюще. Неподвижный сплошной лед бывает только севернее параллели Александровска, где подогрев теплыми водами уже неощутим. Южнее пролив надолго забивается битым льдом, а берега обрастают прочным ледяным припаем.
Японское море – наименьшее из дальневосточных морей. По площади только оно не достигает миллиона квадратных километров, хотя и превосходит Черное море. Длина Японского больше двух, а ширина – одной тысячи километров. Зато оно глубже и вместительнее по объему, чем более обширное Охотское (средняя глубина в Японском – 1750, а наибольшая – 3670 м, ванна же вмещает свыше 1700 тыс. кубокилометров – три с лишним объема Черного моря).
Люди, считающие красивой сравнительно однообразную пластику берегов горного Черноморья, бывают ошеломлены, попав на берега Японского моря, неожиданным размахом очертаний рельефа и спектром красок ландшафта, размерами бухт с гористыми берегами, причудливостью прихотливо дробящихся проливов и зеленых скалистых островков. Над холодными течениями часты туманы, а без них обычна легкая жемчужная дымка, придающая пейзажу особые оттенки прелести...
Заливы-великаны проникают в глубь суши на многие десятки километров и при этом ветвятся на бухты и гавани второго и третьего порядка, заглядывая в устье каждой долины. Особенно многочисленны ветвящиеся бухты в обширном заливе Петра Великого, создавшие славу главным выходным портам Дальнего Востока – Владивостоку и Находке; в один ряд с ними встает и молодой Восточный Порт. Великолепны заливы Уссурийский, Амурский, Посьета, Стрелок, Восток, Америка – о красоте и иных достоинствах каждого и них можно было бы писать отдельные очерки.
Японское море – «море внутри проливов». На юго-западе Корейский пролив соединяет его с морями Желтым и Восточно-Китайским, сюда к открывается Симоносекский пролив, ведущий через Внутреннее Японское море в Тихий океан. На востоке Сангарский пролив (Цугару) ведет непосредственно в океан, а пролив Лаперуза, как и Татарский на севере, – в Охотское море.
Казалось бы, при стольких связях с теплыми морями юга самое южное из дальневосточных морей и само могло бы быть теплым. Однако в целом это бассейн холодных вод. Проливы так мелководны, что в отличие от северных соседей Японское почти не получает из океана утепленного подтока, а в пучинах постоянно покоятся ледяные воды.
Холод приносит и Приморское течение. Единственная струя тепла проникает в море через Корейский пролив – Цусимское течение. Но оно стелется лишь по востоку, образуя теплую «пленку» толщиной не более 200 м. Прижимаясь к японским берегам, часть этих вод ответвляется в виде побочных течений Сангарского и Соя, уходящих в восточные проливы.
Приток и отток поверхностных течений – главные статьи в балансе моря. Почти весь приход воды (97%) поступает с юго-запада, а материковый сток и осадки из атмосферы дают лишь ничтожную его долю. На испарение с поверхности уходят тоже только единичные проценты расхода, а две трети вод оттекают через Сангарский пролив и почти треть – через проливы Лаперуза и Корейский. Легкого опресненного поверхностного слоя почти нигде нет, так что большей части моря свойственно активное перемешивание всей толщи вод до самого дна. Поэтому она так богата кислородом.
Японское – самое муссонное и самое тайфунное из дальневосточных морей. За год над ним проходит до 25 тайфунов, сопровождаемых сильными и длительными ливнями, ураганными ветрами. Сам тайфун не ветер, а глубокий циклон -целая система волчкообразно вращающихся ветров. У перемещения таких волчков свои скорость, как бы ни были ураганны вьющиеся вин воронках ветры. Тайфунные системы передвигаются по 20–40 км в час, их приближение можно заблаговременно предсказывать.
Неожиданно высока для южных широт ледовитость. У выхода из Татарского пролива плавучий лед появляется с октября и может сохраняться до июня. Совсем нет льда лишь три летних месяца. Естественно, что запад моря, выхолаживаемый муссоном, ледовитее, чем восток.
Славится Японское море сахалинской сельдью. У берегов ведется наибольший у нас промысел морских беспозвоночных. Началось развитие марикультуры – создание «подводных огородов» по выращиванию морской капусты и съедобных моллюсков – устриц, гребешка. Для охраны и изучения богатого мира моря близ Владивостока создан первый в нашей стране морской заповедник.
Материковая Восточная Азия
Эта земля, простершаяся вдоль краевых морей Тихого океана от Охотска до Хошимина, включает в пределах СССР прежде всего территории Приморья и Приамурья. Кроме севера, где движениями Памиро-Чукотского пояса захвачены докембрийские структуры продолжений Станового хребта и горы Джугджур, всюду преобладают складки мезозойского возраста с присущей им металлогенией (руды олова, полиметаллов, золото).
К югу от Станового хребта параллельной ему кулисой подняты складчатые структуры Монголо-Охотской подвижной области – полоса гор Тукурингра – Джагды. В восточном Приамурье и Приморье подобные же приподнятые зоны складок образуют Сихотэ-Алинь и Хингано-Буреинские горы, уходящие за Амур в Китай. Их разделяет Хабаровская тектоническая впадина, занятая Амуро-Сунгарийской низменностью. Западнее, вдаваясь клином между Тукурингрой и Хингано-Буреинскими горами, на советскую территорию выступает угол Китайско-Корейской платформы, построенный здесь складками палеозойского возраста и внедрениями гранитов. Особенно обширен массив этих внедрений в бассейне Буреи. Под Зейско-Амурское плато и Зейско-Буреинскую равнину погружены складчатые палеозойские структуры Буреинской впадины.
В рельефе преобладают средневысотные горы и низкогорья, именуемые в обиходной речи дальневосточными сопками. Равнины обширнее, чем на островах, сильно заболочены. Значительную часть территории охватывают пятна вечной мерзлоты.
Материковый вариант муссонного климата континентален – зима суровая и малоснежная. Весны затяжные, лето сырое, нередко душно-жаркое. Лучший сезон – осень. Хотя ясную и сухую погоду сентября – октября и нарушают тайфуны с их разрушительными ветрами и наводнениями, в тихие дни можно вдоволь любоваться роскошью дальневосточной природы – именно осенью она бывает незабываемо яркой благодаря пестрой окраске листвы.
В материковой части нашего Дальнего Востока различны две крупные части: южная – Амуро-Корейская, в которой сильнее выражены черты муссонной природы, и северная – Амуро-Охотская, переходная к Восточной и Южной Сибири.
В Амуро-Корейской стране царят смешанные горные леса, к югу и к подножиям гор сменяемые чистыми широколиственными, где особенно ярко проявляется вся экзотичность маньчжурской флоры и фауны. На равнинах преобладают болота и сырые луга «амурских прерий» с перелесками на песчаных грядах – рёлках. Тут часто разражаются муссонные и тайфунные наводнения.
Специфичны из-за влажного лета почвы. В горах это лесные буроземы, на равнинах – раскисающие летом лугово-болотные «почвы прерий», настолько темноцветные, что их одно время неверно называли «амурскими черноземами». На лучше дренированных участках видны и остепненные ландшафты, где прижились пришельцы из Центральной Азии – «степняки».
На территорию СССР заходят две удаленные одна от другой части Амуро-Корейской страны – приморско-уссурийская и среднеамурская. Первую, которая включает нашу часть Приханкайской низменности вместе с горами Сихотэ-Алиня (то, что в старину называли Уссурийским краем), теперь именуют Приморьем, хотя непосредственно к морю обращена только восточная покатость гор. Вторая – юг Приамурья – принадлежащее нам звено Малого Хингана и примыкающие к нему равнины.
Среднеамурские ландшафты, как более северные, естественно, суровее, чем лежащие южнее приморские. Впрочем, смягчающее влияние Японского моря чувствуется в Приморье главным образом зимой; осенью же и летом побережью от дыханий холодного течения чаще достаются туманы и прохлада.
Горы Сихотэ-Алинь стали популярнейшей частью Дальнего Востока, после того как их прославили в своих чудесных книгах Пржевальский, Арсеньев и Пришвин. А ведь в их сочинениях вскрыты далеко не все интересные особенности этой горной страны – тут необыкновенны не только флора и фауна, но и минеральные богатства, лучшие в нашей стране гавани, молодые вулканы и многие другие редкостные черты природы.
На 1300 км в длину при ширине до 250–300 простерлось это лесистое царство приморских гор и базальтовых плато, сложнейшая решетка параллельных хребтов и перемычек, продольных долов и поперечных ущелий. В осевой части горы средневысотные, по окраинам и на оконечностях преобладают низкогорья.
Недра Сихотэ-Алиня заключают в себе и палеозойские метаморфические толщи (сланцы, кварциты) с древними внедрениями гранитов, и мощные напластования осадков мезозойских морей. В конце мезозоя началось энергичное смятие, сопровождавшееся новыми внедрениями магмы. Им Сихотэ-Алинь обязан своим оруденением - месторождениями руд железа (Ольга), полиметаллов (Дальнегорск), олова, вольфрама, мышьяка, марганца. В понижениях неспокойной суши накапливались растительные остатки, давшие начал напластованиям каменного угля (Партизанск).
В конце мелового периода начались грозные вулканические излияния, продолжавшиеся и в новейшую геологическую эру. Поднимавшуюся сушу выравнивали процессы размыва, но в образовании ровных плато участвовали и разливы базальтовой лавы, которая, остыв, построила прочные бронирующие покровы. Эта броня и по сегодня обеспечивает сохранность равнинных поверхностей у многих плоскогорий.
В отличие от других территорий материкового Дальнего Востока напластования Сихотэ-Алиня сминались в складки и в кайнозое. Тогда же продолжалось угленакопление – формировались буроугольные бассейны Реттиховки, Артема и Тавричанки.
Новейшая тектоника поднимала и дробила горы, оживляла размыв, оставляла память о своих ритмах в виде речных и береговых террас. В четвертичное время происходили излияния андезито-базальтовых лав, а вдоль разлома по западному подножию возникла вереница шлаковых вулканических конусов. В долинах лавами подпружены красивые озера. Это произошло так недавно, что реки не успели ни заполнить их наносами, ни спустить их воду через прорези русл.
Западная покатость горной страны, с которой начинаются Уссури и ее правые притоки, обширнее и положе, чем восточная, приморская. Недаром название «Сихотэ-Алинь» означает «хребет больших западных рек». Водораздел не везде отмечен гребнями; нередко он вьется даже по плоскогорьям, занятым болотами и зарослям стланика. Асимметрия Сихотэ-Алиня открывает возможность оригинально использовать энергию рек. Огромный сток устремлен по долинам, полого падающим на запад. Если зарегулировать его сброс в Уссури, кстати понизив и опасность наводнений в ее долине, можно накопленную в верховьях воду передавать сквозь горы по тоннелям на крутую восточную покатость. Здесь легко создать каскады гидростанций, подобные построенным в столь же несимметричных Северо-Корейских горах на территории КНДР.
Сихотэ-Алинь испытывал не одни поднятия. Его восточная окраина ощутимо опускалась. Подводные продолжения сухопутных долин прослежены по дну моря на глубинах в сотни метров. Край материка накренился и зачерпнул морской воды в устья долин. Там, где хребты вытянуты параллельно берегу, он мало изрезан бухтами. Но на севере в сушу вторгся обширный многолопастный залив, образовав Советскую Гавань, одну из лучших в мире, с крупным портом Ванино.
Зато на самом юге, где горы пересечены поперечным побережьем залива Петра Великого, берег поразительно изрезан: при погружении суши морские воды беспрепятственно затекли в продольные пади и распадки, ветвящиеся заливы заглянули в устьевые части каждой долины. Возникли редкие по красоте пейзажи, еще ждущие достойного отражения на полотнах живописцев.
Из числа заливов второго порядка, которые ответвляются от амфитеатра залива Петра Великого, особенно выделяются Амурский и Уссурийский, вдающиеся в сушу на десятки километров. В штиль их легко принять за огромные торжественно-спокойные озера. Один из хребтов оконечности Сихотэ-Алиня разделил эти заливы полуостровом, а его раздробленное продолжение в сторону моря выражено в виде нескольких островов, крупнейший из которых – Русский.
Между полуостровом, носящим имя Муравьева-Амурского, и островом Русским пролег узкий пролив, гордо именуемый Босфором Восточным (он соединяет заливы Амурский и Уссурийский). От пролива в глубь полуострова отходит крючковидно изогнутый отросток, названный, подобно такому же придатку черноморского Босфора, Золотым Рогом. На берегах Амурского залива и этой бухты русские моряки основали в 1860 году сначала пост, а затем порт и город Владивосток, ставший главными тихоокеанскими воротами страны. Длинная гавань глубоко проникает в глубь города, так что Золотой Рог может показаться одной из улиц Владивостока. Леса корабельных мачт, стрел и кранов сливаются с городским пейзажем.
Еще один важный для морского судоходства залив расположен чуть западнее мыса Поворотного – самого южного выступа Сихотэ-Алиня. В 1859 году тут нашел убежище от шторма русский корвет «Америка», и залив был назван по имени корабля. А глубоко врезанный отвершек залива наименовали Находкой. Теперь в живописные скальные берега бухты Находка врублен одноименный город и создан крупный порт. Подведенная сюда через сопки железная дорога сделала его наряду с Владивостоком важным выходным портом для всего Приморья.
У залива Америка нашлась и еще одна не менее замечательная бухта, вытянутая среди театрально-эффектных берегов словно фьорд. Она получила имя русского мореплавателя-кругосветника и полярника Ф. П. Врангеля. Теперь тут основан новый большой Порт Восточный.
Ледников на Сихотэ-Алине нет, не велико было оледенение и в прошлом. На пути из Хабаровска в Советскую Гавань под крылом самолета видна изрезанная древнеледниковыми цирками высшая вершина этих гор – Тардоки-Яни, безлесный каменистый островок высотой 2078 м среди моря лесов. Есть и другие горно-тундровые гольцы, а в северной, более холодной половине полосы гор и целые безлесные гребни.
Север и верхние высотные зоны юга – охотская тайга на горных подзолах. Южная половина гор – леса смешанные, кедрово-широколиственные, лианные, с густым подлеском, богатые видами. Хвойных тут немного, но все же тон задают одна из южных пихт (цельнолистная) и могучий плодоносный корейский кедр, предмет усердных рубок. Зато многолики широколиственные – амурская липа, ильм, диморфант, или калопанакс, с резными наподобие кленовых листьями, маньчжурский орех, плоды которого мельче грецких, но древесина столь же ценна, как и у грецкого ореха. Бархатное дерево дает пробку и отличную древесину для мебели. А во втором ярусе леса – граб, маньчжурские виды липы и клена, желтая береза, амурская сирень...
В буйном подлеске – жасмин, орешник-лещина, барбарис, дикий перец. Много аралии и медоносной леспедезы, цветущей изящными лилово-розовыми метелками, – этим кустарником любит лакомиться воспетый Пришвиным пятнистый олень. Из лиан настойчивее других на север продвигается кислый амурский виноград. Целебна лиана лимонник с корой, имеющей запах лимона, и терпкими тонизирующими ягодами. Съедобны ягоды лиан актинидий – «изюма» и «кишмиша». В лесах ютится травянистое растение женьшень, забавный «человекообразный» корень которого обладает еще более сильным тонизирующим действием и служит предметом промысла; теперь его и разводят. Крайние южные подножия одеты чистыми широколиственными лесами, столь же густыми. Почвы под ними лесные бурые.
Юг – средоточие главных чудес восточноазиатской фауны. Здесь живут значащиеся в Красной книге амурский тигр, серповидная антилопа горал, пятнистый олень (его одомашнивают и расселяют в другие районы), утка мандаринка... Среди полезных насекомых ценны пчелы – успешно развивается пчеловодство.
Еще несколько десятилетий назад писатель-топограф Арсеньев с трудом преодолевал хребты Сихотэ-Алиня по бездорожью и звериным тропам. Теперь по некоторым из пройденных им путей проложены перевальные автомобильные трассы, а к Находке, к порту Ванино у Советской Гавани и в глубь гор через Арсеньев к Новомихайловке подведены железные дороги. Заходит в Сихотэ-Алинь и часть Транссибирской магистрали. Путь из Хабаровска во Владивосток проложен в обход пограничного ущелья Уссури по живописным долинам предгорий.
Южные берега Приморья – благословенные места для создания курортов. Особенно привлекательны курорты, уже действующие на берегах соседних с Владивостоком заливов.
Три участка сихотэ-алинской природы заповеданы: на юге действуют два небольших заповедника – Уссурийский имени В. Л. Комарова и Лазовский, на юго-восточной покатости, но много севернее – огромный Сихотэ-Алинский, занимающий 3400 квадратных километров горных лесов.
Лефу-Раздольненский коридор отделяет юго-западную оконечность Сихотэ-Алиня от Маньчжуро-Корейских гор. Он отстал от обеих поднимавшихся горных систем и поэтому образует выход из Приханкайской низменности к Японскому морю. Этим воспользовались при прокладке конечного участка Транссибирской железной дороги. Здесь же, если это когда-нибудь окажется рентабельным, легче всего прорыть канал, который мог бы связать бассейн Амура через озеро Ханка с Японским морем. Такая возможность подсказана самой природой: речные галечники, выстилающие коридор с поверхности, – память о протекавшей здесь к морю в неогене мощной реке. Незначительное сводовое поднятие поперек коридора перераспределило сток, создав перемычку, с которой к озеру Ханка потекла речка Лефу (другое название - Илистая. - Прим ред.), а к Японскому морю скромная наследница былой прареки Раздольная. В обрывах ее берегов видно, что перед самым четвертичным периодом речные наносы тут перекрывала базальтовая лава. На междуречье раскинулся город Уссурийск.
По другую сторону коридора на советскую территорию заходят двумя ветвями Маньчжуро-Корейские горы. Над Ханкой поднимаются кряжи Пограничный и Западный Синий, а над Амурским заливом – Черные горы. Их юго-восточное подножие недавно приспущено, поэтому морской берег и тут изрезан красиво ветвящимися заливами (Посьета и другими). Все эти горы были покрыты широколиственными лесами, которые теперь сильно вырублены. Ценный участок типично маньчжурского леса сохраняется в существующем тут с 1916 года заповеднике «Кедровая Падь».
От своего продолжения – Туманского хребта Северо-Корейских гор Черные горы отделены поперечным понижением, через которое к морю выходит река Тумень-Ула. Озеро Хасан близ ее устья – район победного сражения Красной Армии с японскими милитаристами в 1938 году.
Приханкайская низменность занимает тектонический овал оседания между мезозойскими складчатыми структурами Сихотэ-Алиня и Маньчжуро-Корейских гор. Здесь опущена более древняя срединная масса с докембрийским Ханкайским ядром. В островных низкогорьях и холмах – выступах складчатого фундамента – сосредоточены ценные оловорудные месторождения.
В южной части низменности простерлось мелководное озеро Ханка. По вытекающей из него реке Сунгаче – левому притоку Уссури и по части верхнего течения самой Уссури проходит государственная граница. За пределами этого рубежа остается северо-западная четверть низменности и северная окраина водного зеркала Ханки.
Очарование приханкайской природы хорошо передано еще в сочинениях молодого Пржевальского и Арсеньева. Но получаемые из этих книг представления о едва ли не субтропической природе Уссурийского края все же преувеличены.
Дыханием сибирской зимы выгоды южного положения равнины резко понижены. Находясь на одной широте с Крымом, зимой она проигрывает ему 25° тепла: средняя температура января в Крыму плюс 5°, а на Ханке падает до минус 20°. На озере есть достопримечательности, заслужившие особенно широкую известность, – дикорастущий лотос и крупная водяная тропическая черепаха. Заливаемые водой зеркала рисовых полей – авангард более южных форм восточноазиатского земледелия.
Для освоения низменности нужно регулировать сток притоков Уссури – они питают наводнения, особенно в результате тайфунов. Не приносят радости и разливы самого озера Ханка.
Амуро-Сунгарийская низменность занимает еще один овал оседания – Хабаровский межгорный прогиб между Сихотэ-Алинем, северной оконечностью Маньчжуро-Корейских гор и Хингано-Буреинскими горами. Эту плоскую равнину дренируют, а чаще заливают грандиозными половодьями и сам Амур, и его правые притоки – Сунгари и Уссури. Советскому Союзу здесь принадлежит все левобережье Амура, а ниже ответвления Казакевичевой протоки к Уссури и его правобережье. Нашу часть низменности нередко называют Среднеамурской.
Природа зарубежной части равнины напоминает о себе и на левом берегу Амура: крупные наводнения здесь бывают связаны не только с паводками самого Амура, нередко их насылает и Сунгари.
Обширные низкие пойменные и надпойменные террасы, занятые марями, малопригодны для освоения без огромных мелиоративных работ. Для жизни и земледелия удобны лишь останцы более высоких террас. На одном из них, изрытом логами амурских притоков, вырос вознесшийся над Амуром Хабаровск, центр огромного края. На этой низменности обжиты только берега Амура (Комсомольск, Амурск), низовьев Уссури и полосы вдоль железных дорог.
Оригинальны островные горы, неожиданно, с резким переломом крутизны у подошв поднимающиеся из плоских равнин, словно затопленные амуро-уссурийскими песками и торфяниками. Такие странные сопки, утонувшие в наносах, высятся близ Биробиджана и Хабаровска. Один из островных кряжей – Большой Хехцир, осколок сихотэ-алинской структуры, примыкает к слиянию Уссури с правой протокой Амура. Богатые горные леса Хехцира, восхищавшие еще Пржевальского, охраняет Большехехцирский заповедник.
С северо-запада Амуро-Сунгарийскую низменность ограничивают Хингано-Буреинские горы. Амуро-Корейской природной стране принадлежит только юго-западный сектор этих гор, ограниченный Транссибирской магистралью и именуемый Малым Хинганом.
Малый Хинган – низкая, отчасти средневысотная горная страна, разрезанная Амуром на две части: левобережная принадлежит Советскому Союзу, правобережная – Китаю.
Новейшие движения, сопровождавшиеся по ту сторону границы геологически совсем недавними (в 20-е годы XVIII века) извержениями вулканов, приподняли здесь поперек течения Амура за последние миллионы лет каменный порог – мезозойскую складчатую структуру с ядром из древних гранитов и нижнепалеозойских складок. Река по мере поднятия порога пропилила в нем Трубу – длинное и крутосклонное сквозное ущелье. В недрах Малого Хингана сосредоточены разнообразные минеральные богатства – большие запасы руд железа и марганца, добываются олово (Хинганск) и золото, есть магнезит, графит, мрамор, в изобилии известняк и доломит. В Кульдуре действует курорт на теплых минеральных источниках.
Малый Хинган – барьер, который ограждает Зейско-Буреинскую равнину от летних муссонов, принимая на себя часть переносимой ими влаги. Поэтому на юго-восточной покатости гор за год выпадает свыше 800 мм осадков. От более северной части Буреинских гор Малый Хинган отличается все еще заметной ролью южных маньчжурских видов в растительном покрове – в смешанных лесах тут есть и корейский кедр, и бархатное дерево, но увеличивается примесь монгольского дуба, а на северных покатостях вступает в свои права восточносибирская тайга.
Те, кто едет на Дальний Восток через Сибирь на поезде, именно на склонах Малого Хингана впервые видят сложность и пышность дальневосточных лесов, но придорожная полоса подвергалась и неумеренному обезлесению.
Часть Малого Хингана между Транссибирской магистралью и государственной границей охраняется в Хинганском заповеднике. Помимо низкогорий заповедана и прилегающая к ним часть болотистых пространств Амуро-Сунгарийской низменности.
Амуро-Охотская страна – буфер, связующий дальневосточное Приамурье с горами юго-востока Сибири. Муссонный климат представлен здесь в самом континентальном варианте, хотя тайфуны и на Амуре могут свирепствовать вполне по-океански, как это было в 1981 и 1984 годах, принося разрушения селениям, дорогам и опустошения полям. А грунт уже по-сибирски скован вечной мерзлотой, на юге островной, а на севере и сплошной.
Естественно, что сибирские черты ландшафта характернее для западных частей страны, примыкающих к бассейну Зеи, приморские же свойства сильнее выражены на приохотском востоке. У западной тайги вполне восточносибирский облик – в ней господствует даурская лиственница, летом она нежно зеленеет, а осенью желтеет шелковистой лиственью; на зиму и весну леса обнажаются, не отличаясь от лиственных.
Ближе к Охотскому морю больше темнохвойных деревьев – елей и пихт, а в подлеске и у самого побережья – кедрового стланика. На неглубоко залегающей мерзлоте широко распространены кочковатые болота – мари – с редкостойными лиственницами и кустарниковой березой. Болот много и на равнинах, и на плоскогорьях. Вершины выступают над морем тайги скалистыми островами – повторяется картина северного Сихотэ-Алиня.
Сегодня популярность северного Приамурья растет с каждым годом – оно оказалось на виду у всей страны, став ареной работ по прокладке восточной половины Байкало-Амурской магистрали. Это принесло с собой быстрое освоение еще вчера девственных пространств горной тайги и марей.
На северо-востоке своеобразный буфер – связку с природой Северо-Востока Сибири образуют горы Джугджур. Они напоминают Сихотэ-Алинь асимметричностью. Это тоже косо поставленная средневысотная глыба. Она изогнута 700-километровой дугой в составе Памиро-Чукотской подвижной полосы, но служит в ее пределах и юго-западной оконечностью Охотско-Чукотского древневулканического пояса.
Северо-восточная половина этой дуги, параллельная Охотскому побережью, подчинилась простиранию мезозойских структур, лишь обновив их. Именно здесь фундамент перекрыт мощными толщами вулканических лав и туфов мелового и палеогенового возрастов. На юго-западе в новейшее поднятие вовлечены очень древние складки гнейсов и граниты на продолжении Станового хребта. Зубчатые гребни напоминают, что тут и при умеренных высотах возникало древнее оледенение – этому помогало увлажняющее влияние соседнего моря.
Приморские склоны до высоты 1300 м покрыты темнохвойной охотской тайгой – еще ощущаются летние муссоны. На континентальной покатости ее чаще сменяет редкостойная тайга из даурской лиственницы.
По Джугджуру проходит водораздел межокеанского ранга: совсем близко к Охотскому морю с северо-запада лежат верховья рек, принадлежащих к бассейну Лены.
Прямолинейность Охотского побережья задана складками и новейшими разломами Джугджура. Южнее берег круче чем под прямым углом поворачивает к юго-востоку и вкрест простиранию складок сечет сложный пучок структур, недавно испытавший крупное опускание. Поэтому побережье тут очень изрезано. По огромности и причудливости береговых форм оно соперничает с лучшими пейзажами горно-лесных окрестностей Владивостока и Находки, но сюда примыкает самая холодная и ледовитая часть «мешка» Охотского моря. По тектоническим впадинам далеко в глубь суши проникли длинные заливы – Удская губа, Тугурский, Ульбанский; хребты образовали круто выступающие полуострова, а часть гор вовсе отчленена от материка.
Так возник низкогорный Шантарский архипелаг из 15 островов, сурово-сказочных по своему ландшафту. От «матерого берега» их отделяет пролив, громко именуемый Шантарским морем. Фауна Шантар обеднена – на них нет, например, копытных (кроме завезенных в 1924 году северных оленей). Главное сокровище – соболь, он тут крупнее и ценнее сибирского. Много дела и рыбакам. С середины XIX и по начало XX века здесь бесчинствовали американские китобои – выбивали охотских китов, сводили леса... От неумеренной охоты острова нужно охранять и сегодня. Заслуживают заповедания уникальные скопления морских птиц на островках Птичьем и Утичьем.
Природа Нижнеамурского края – чередование таежных низкогорий и озёрно-болотистых равнин, среди которых проложило путь и нижнее течение самого Амура. Его берега сложены фрагментами структур восточной окраины Буреинских гор и северной оконечности Сихотэ-Алиня. Складки смяты в мезозое. Вдоль берега Татарского пролива их перекрыли нагромождения древних лав и пеплов.
Нижнее Приамурье так раздроблено, что приподнятые и опущенные блоки земной коры, а с ними кряжи и низины размещены тут как бы в шахматном порядке. Поэтому же коленчато изламываются направления долин, что свойственной поворотам самой долины Амура. С трещинами связаны геологически недавние излияния лав, которыми теперь построены базальтовые плато, следы былых извержений – ныне уснувшие вулканические конусы, горячие источники, среда которых особенно популярны Анненские ключи выше устья Амгуни.
В двух прогибах запечатлелся рисунок древнеречной сети. Один, отмеченный трещинными излияниями базальтовых лав, простерся меридионально почти от Комсомольска-на-Амуре к Тугурскому долу и заливу. Два больших озера – Чукчагирское и Эворон – уцелели как остатки огромных озерных водоемов. По западному краю этого прогиба пролег к долине Амгуни отрезок Байкало-Амурской магистрали. Второе понижение – на оси Сихотэ-Алиня – открывает выход из долины Амура к Татарскому проливу. Это уже упоминавшийся след древнего стока Амура, унаследованный крупными озерами, в их числе Кизи. В устье Амура со времен Невельского возник порт, а потом и город Николаевск-на-Амуре.
Нижняя часть бассейна реки Горин на площади свыше 600 квадратных километров заповедана. Здесь, у северного предела распространения маньчжурской флоры, еще господствуют кедрово-широколиственные леса. Сюда пришлось перенести Комсомольский заповедник, существовавший с 1963 года на правобережье Амура, против города Комсомольска. Причиной этого послужили лесные пожары в засуху 1976 года, уничтожившие наиболее ценные леса заповедника. Приамурский же его участок фактически превратился в зеленую зону растущего города.
Буреинские горы – средняя и северо-восточная часть более мощной системы Хингано-Буреинских гор. Природа тут намного суровее, чем на их приветливом юго-западе, на уже описанной Малом Хингане.
Горный вал состоит из сложной сети средневысотных хребтов и поэтому никак не заслуживай все еще применяемого названия «Буреинский хребет». Он вытянут почти по меридиану на 600 км и образует водораздел между притоками низовьев Амура во главе с Амгунью и бассейнами амурских же притоков – Буреи и Селемджи (система Зеи) на западе. Выше 2600 м поднимается только мощный Баджальский хребет, лежащий в стороне от главного водораздела и отделяющий верховья Амгуни от притоков Амура ниже Хабаровска. Параллельно ему вытянуты передовая цепь с «многоэтажным» названием Джаки-Унахта-Якбыяна и хребтик Мяочан.
В недрах Буреинских гор известны месторождения золота, руд олова и железа. Отвалы старых золотых приисков сейчас вторично «перелопачиваются», перемываются, и это позволяет дополнительно выцеживать упущенное в свое время золото. Богаты запасы сокровищ в Баджальском и Комсомольском оловорудных районах. Второй из них интенсивно разрабатывается с тех пор, как в один из ненастных дней 1956 года на Мяочане было обнаружено коренное месторождение касситерита. Момент находки руды совпал с ярким прорывом лучей солнца – вот и назвали Солнечным месторождение, а за ним и выросший тут город.
Хребты в Буреинских горах чаще плосковерхи, но омоложены глубокими врезами долин в ходе новейших поднятий. Нижний километр склонов занят охотской тайгой, выше – кедровый стланик и гольцы. Есть и зубцы альпийского типа, особенно на Баджальском хребте.
Ургальская котловина отделила от этих гор низкогорья Турана – поднятую часть Буреинского гранитного массива. Недра котловины вмещают часть Буреинского же каменноугольного бассейна – до 25 млрд тонн угля юрского и мелового возрастов.
Протекающая здесь в сторону Амура река Бурея отрезала горы Турана от Буреинских глубоким ущельем. На Талаканском створе сооружается вторая (после Зейской ГЭС) «энергетическая звезда Приамурья» – Бурейская гидроэлектростанция мощностью до 2 млн киловатт, а несколько ниже – еще одна, «буферная» ГЭС на 320 тысяч киловатт.
Сердце Буреинских гор пронизывает трасса Байкало-Амурской магистрали. Она устремляется вверх по Амгуни в глубь гор, преодолевает хребты Дуссе-Алиня и Тураны, а между ними пересекает угленосную Ургальскую котловину и уходит на запад – в сторону Зейско-Буреинской равнины.
Эта равнина заняла обширный прогиб в области западных окраин древнего Буреинского гранитного массива и прилегающих к нему складчатых структур палеозойского возраста. В дочетвертичное время тут существовали большие озера, затем они были спущены. Поэтому поверхность равнины слагают не только речные террасы Амура и его притоков, но и древние озерные. Особенно широка поверхность, поднятая над Амуром на 60 м. Неоглядно обширны и нижние, затопляемые половодьями пойменные террасы рек. Многие участки террас заболочены. Сооружение плотин и водохранилищ на Зее и Бурее существенно уменьшает опасность катастрофических наводнений, от которых страдало хозяйство равнины.
В песчано-глинистых сланцах, отложенных дочетвертичными озерами, залегают бурые угли. Разработка их идет на Райчихинских карьерах Буреинского угольного бассейна.
Север равнины, поднятый до 300 м, занят лиственничными и березовыми лесами. Южнее, на высотах 200–100 м в исходном растительном покрове преобладали луга. Климат здесь континентальнее, чем на Амуро-Сунгарийской равнине, – за год выпадает менее 600, местами даже до 300 мм осадков; несравненно меньше болот и озер. Поэтому именно Зейско-Буреинская равнина стала житницей Дальнего Востока – здесь широко развилось земледелие с посевами яровой пшеницы и сои, полями картофеля и овощей. Это главный район возделывания сои в нашей стране. Как ни сухо тут по сравнению с остальным Дальним Востоком, но почвы в период летних муссонов раскисают, уборка осложняется. Колесные комбайны пробовали ставить на лыжи, начали выпускать даже комбайны на гусеничном ходу.
В низовьях Буреи и соседнего с ней амурского притока – Архары обитает редкостный японский журавль. Это исчезающий вид, занесенный в Красную книгу: принимаются меры, чтобы предотвратить его полное исчезновение.
К северо-западу равнина постепенно переходит в приподнятое почти безлесное Амуро-Зейское плато, которое повышается от 300 м на юге до 500 на севере, а с запада пропилено вплоть до отметки 125 м долиной Амура. По северным окраинам равнины и плато – от гор Турана через Норск на Селемдже к городу Зея у выхода одноименной реки из Зейских Ворот проходит Байкало-Амурская магистраль.
С севера равнина и плато обрамлены средневысотной горной цепью, состоящей из нескольких звеньев, из которых упоминаются обычно Тукурингра и Джагды. Совсем на нет сходят эти горы в области седловины между хребтами Джагды и Соктахан. Здесь по болотистым плоскогорьям открыт прямой выход на юг из обширной Верхне-Зейской котловины, которая отделяет всю цепь от Станового хребта. Однако река Зея не воспользовалась этим понижением и прорезала в более западной части цепи, между хребтами Соктахан и Тугурингра, крутостенное сквозное ущелье – Зейские Ворота, самой природой предопределенный створ для крупной плотины. Ущелье это пропиливалось навстречу поднимавшейся горной цепи, что само по себе напоминает о высокой сейсмичности этого района. У эвенков слово «зея» означает «сабля», и действительно, горная цепь тут разрублена как саблей.
Теперь Ворота перекрыты на всю свою 700-метровую ширину плотиной высотой в 40-этажный дом, а гидростанция имеет мощность около 1,3 млн киловатт. Третья часть Верхне-Зейской котловины ушла под Зейское водохранилище, в котором накоплено около 70 кубокилометров воды, а в длину оно простерлось на 200 км. Площадь водного зеркала достигла 2,5 тыс. кв. км.
Такая перестройка природы уже себя оправдала – предотвращены катастрофические разливы Зеи на всей нижележащей равнине (в 1928 году ими был разрушен город Зея и затоплены улицы Благовещенска).
Энергию получили промышленность и железные дороги, включая и БАМ. На Зее исчезли пороги и перекаты, осложнявшие судоходство – о их неудобствах говорили сами названии: Чертова Мельница, Чертов Огород, Разбойник, Варнак... Зато две быстрины в память о трудных боях на Балканах получили почетные имена Плевна и Шипка...
Более 800 кв. км на востоке хребта Тукурингра охраняется в Зейском заповеднике – здесь охотская тайга соприкасается с восточносибирской.
Западные отрезки цепи (хребты Янкан и Тукурингра) образуют первую при движении с юга преграду на пути с крайнего запада Приамурья в Якутию. Через седловину между этими хребтами исстари проходил путь, позднее превращенный в важнейшую Амуро-Якутскую автомобильную магистраль – АЯМ. Теперь по этому же направлению прошли рельсы «малого БАМа» – поперечной железной дороги из Большого Невера на Транссибирской магистрали через Тынду (перекресток с «большим БАМом») и перевал на Становом хребте в южноякутский Беркакит. Это первое звено будущей, уже проектируемой, железнодорожной магистрали через Алданское нагорье в Якутск.
Выражаем искреннюю благодарность за разрешение использовать в оформлении этой страницы фотографии их авторам:
Дмитрию Артюхову из Москвы Андрону Белькевичу из Москвы
Андрею Дубовскому из Москвы
Александру Раханскому из Санкт-Петербурга