со дня рождения
Юрия Константиновича ЕФРЕМОВА
1913 – 2013
О Ю.К.Ефремове
Биографический очерк о Ю. К. Ефремове, впервые опубликованный на сайте gumilevica.ru
Публикуется с небольшими изменениями
Юрий (по паспорту Георгий) Константинович Ефремов родился в Москве в семье студентов 1 мая 1913 года. В 1935 году он поступил на географический факультет Московского государственного университета. Но еще раньше – в 1932 году – юношей, влюбленным в Кавказ, жаждущим новых знаний и впечатлений, Юрий попадает в горный поселок Красная Поляна и два года подряд работает в летний сезон экскурсоводом и методистом краснополянской турбазы.
Окончив в 1939 году географический факультет МГУ, некоторое время преподавал в университете. В начале 30-х годов работал экскурсоводом в Кавказском заповеднике, занимаясь природоохранной пропагандой.
Начало Великой Отечественной войны Ефремов встречает старшим преподавателем географического факультета МГУ, затем следует эвакуация в Ашхабад и Свердловск, а в 1942 году – экспедиции на Копет-Даг и в Башкирию. С 1943 по 1948 годы – служба в армии: пехотное училище, по окончании которого Юрий Ефремов становится офицером и научным сотрудником Военно-топографической службы. В эти годы он, младший лейтенант, был одним из создателей военно-географических описаний — знаменитых «Путеводителей для генералов и маршалов» по многим стратегическим направлениям.
После войны он стал инициатором создания Музея землеведения МГУ (немало сделавшего для экологического образования), и его руководитель с 1950 по 1980 гг. Почетный член РГО и ВООП. Член Союза писателей СССР с 1967 года, автор нескольких географо-природоведческих книг и сборников стихов, более 350 научных и научно-популярных трудов.
С 1955 по 1965 год Ю.К. был ученым секретарем Московского филиала Всесоюзного Географического общества, который в то время возглавлял знаменитый полярник И. Папанин. Именно в это время, благодаря Юрию Константиновичу, Московский филиал превратился в одну из цитаделей охраны природы в СССР. В 1957 году, совместно с МОИП, ученый проводит природоохранное совещание по редким животным, растениям и геологическим объектам, в 1958 году — по заповедникам. Участвует в битве за Байкал, выступает против первых попыток переброски северных рек на юг, отстаивает от закрытия заповедники, поднимает вопрос об охране почв, создании Госкомприроды СССР. В архиве ЦК КПСС имеются несколько писем, подписанных по этим вопросам И. Папаниным и Ю. Ефремовым (ЦХСД, ф. 5, oп. 45, д. 297, лл. 2—4).
В 1960 году Ю. Ефремов принимает участие в группе по подготовке проекта закона РСФСР по охране природы. «Нам, представителям трех обществ (Географического, Испытателей и Охраны природы) в 1958 году прямо говорили, что это «немарксично», что о расширенном воспроизводстве прилично говорить не «какой-то природы», а только об общественном производстве. С таким «обоснованием» нас с Д. Л. Армандом и моиповским К. М. Эфроном тогда практически «спустили с лестницы» — это было 4 декабря 1958 года», — вспоминал ученый (Ефремов, 1992). Однако, тем не менее, закон об охране природы РСФСР в 1960 году был принят. И очень не понравился Н. С. Хрущеву.
И в 1965, и в 1974 году отстаивал ученый от потуг хозяйственников родной сердцу Кавказский заповедник и не безуспешно. В центральном Совете ВООП Ю. К. Ефремов возглавил секцию заповедных объектов. Велика заслуга ученого-писателя и в борьбе с переброской части стока северных рек, которая велась в 80-х годах и закончилась победой Юрия Константиновича и его коллег.
Немало сделал Ю. Ефремов для охраны природы как пропагандист — написав около сотни статей, а 5 июня 1957 года, от имени Географического общества рассказал о задачах охраны природы на редколлегии газеты «Правда». После чего эта газета стала больше обращать внимания на защиту природы. В 1963 году выходит в свет его книга «Тропами горного Черноморья» – своеобразный творческий отчет географа Ефремова за 30 лет изучения этой области Кавказа. В этой книге Юрий Константинович мастерски совместил обширные краеведческие, географические и природоохранные материалы с живыми зарисовками быта краснополянской турбазы 30-ых годов, с портретами многих интересных людей. С его легкой руки обрели имена ранее безвестные высокогорные озера и вершины: озеро Евгении Морозовой, озеро Альбова, пик Пришвина, долина Петрарки, озеро Рейнгарда.
Основной специальностью Ю. К. Ефремова после окончания университета стала физическая география Азии. Экспедиция на Сахалин и Курильские острова обернулась книгой «Курильское ожерелье», выдержавшей три издания и переведенной на несколько языков. После путешествия на Цейлон вышла книга «Остров вечного лета», переведенная на немецкий язык. С экспедиционными исследованиями Юрий Константинович объездил всю страну: Кавказ, Копет-Даг, Урал, Прибалтика, Тянь-Шань, Карпаты, Крым, Прибайкалье, Хибины, Приморье, был за рубежом – в Индии, Японии, Афганистане, Германии, на Цейлоне.
Знакомство ученого со столь обширными и отдаленными территориями помогло выработать свое видение предмета современной географии. Впоследствии оно было развито в концепцию о ландшафтной сфере Земли и вошло в обиход географической науки.
Ефремовым был создан особый научно-художественный жанр ландшафтных фотоальбомов. Уже в середине 50-х годов издается альбом «Природа нашей Родины», вышедший потом и на английском языке. А фотоальбом «По Кавказскому заповеднику» 1984 года издания, где автором текста также был Юрий Константинович, до сих пор остается одним из самых представительных книг, посвящённых этому уникальному уголку Кавказа. Вышли альбомы о ландшафтах Дальнего Востока и Абхазии (озеро Рица), в 1985 году – аналогичный обширный труд «Природа моей страны», тогда же создан комплект учебных ландшафтных картин для средней школы.
К концу 80-х годов Ю. К. Ефремовым было опубликовано более 300 работ и несколько сот энциклопедических статей по физической географии и ландшафтоведению, геоморфологии и истории географических знаний, включая топонимику. Немало статей было посвящено российскому Черноморью, дорогому и близкому сердцу автора еще с юношеских лет.
Талант Ефремова оставил след и в музейном деле – этом хранилище времен. По инициативе и при участии ученого в высотном здании Московского университета был создан Музей землеведения – ему Юрий Константинович посвятил тридцать лет своей жизни! Для музея были собраны объёмные натурные коллекции экспонатов, устроена галерея живописных картин и скульптурных портретов ученых – словом, осуществлена в очередной раз плодотворная попытка синтеза науки и искусства. Юрий Константинович – первый директор Музея землеведения МГУ. В геологическом музее Сочинского отделения Русского географического общества хранится прибор для наблюдения свечения минералов в ультрафиолетовом свете, подаренный им от Музея землеведения.
Научная и писательская работа были главным в жизни Юрия Константиновича, но значительная часть его жизни была посвящена научно-общественной деятельности, за что он был удостоен звания почетного члена Географического общества СССР и Всероссийского общества охраны природы. Он был соавтором проекта Закона об охране природы в РСФСР, инициатором создания в нашей стране национальных парков, разработав положение о национальных парках и памятниках природы. Им проведено десятки совещаний по вопросам охраны природы, прочитано сотни лекций.
И всё же главным своим детищем Юрий Константинович считал не научные труды – «это мои разные хобби» – говорил он, а стихи. «Живу с постоянным ощущением сердцебиения и ритмов – своих и всей природы. Стихи слагались сами, с самого детства». «Я тоскую о далях взыскующих, о страстях, расстояния рушащих, о пространствах сосуществующих, как о душах дружащих»... Издано еще не все его стихотворное наследие, только пять небольших сборников: «Вечера встреч», «Поэзия пространств», «Вдогонку», «Из неопубликованного», «Перед концом тысячелетья», где удивительный язык Ефремова обретает новое качество.
Он по своей натуре был созидатель и необыкновенный человек. Обаяние Юрия Константиновича было непобедимым: в таких людей – блестящий ум и полная доброжелательность. Он был великий труженик, не боявшийся черновой, каждодневной работы, и – как всякий Человек с большой буквы – при всей своей многогранности – был доступен и прост.
Многолетняя дружба связывала Юрия Константиновича с не только с географами-краеведами, но и с историками и писателями – патриотами своей страны. Обо всех он помнил, беспокоился, поддерживал не только словом, но и делом. Со всеми был в переписке и помогал всем (в том числе и опальному Льву Гумилеву): рецензировал книги, писал отзывы и ходатайства, а то и открытые письма там, где авторы встречали глухую стену непонимания у чиновников от культуры и науки.
О его активной позиции говорят его практические дела. С 1962 года Ефремов Ю.К. стал членом Комиссии по наименованию улиц Москвы. В эту специальную комиссию при Моссовете Юрий Константинович попал случайно. Генсек Никита Сергеевич Хрущев, приступая к строительству коммунизма, потребовал от московских властей убрать со столичной карты все чудом уцелевшие дореволюционные названия, связанные с церковью или домовладельцами, — всего около 500 улиц и переулков, включая Петровку и Сретенку, получивших свои имена от Высокопетровского и Сретенского монастырей. Процесс пошел. Гагаринский переулок превратился в улицу Рылеева, Домниковка — в улицу Маши Порываевой.
Ю. К. Ефремову, который был в то время ученым секретарем Московского филиала Географического общества, такие перемены сильно не нравились. Настолько не понравились, что однажды на каком-то совещании он отважился выступить против генеральной линии партии и встать на защиту угодившего в черный список Лаврушинского переулка. Юрий Константинович напомнил собравшимся, что в московскую историю этот переулок вошел не как память о купчихе Лаврушиной, а как всемирно известный адрес Третьяковской галереи. Какие же тут могут быть переименования?
Случилось нечто совершенно невообразимое. Сразу после совещания вольнодумному Юрию Константиновичу предложили работать на общественных началах в Комиссии по наименованиям улиц при Моссовете. Он согласился. Сам Юрий Константинович рассказывал, что ему удалось настолько расположить к себе председателя комиссии Пегова, что тот согласился ослушаться даже лично Никиту Сергеевича и спустил дальнейший процесс уличных переименований на тормозах. Факт налицо: Петровка осталась Петровкой, Сретенка — Сретенкой, а вместе с ними уцелели названия многих улиц и переулков.
В начале 60-х годов Москва выросла вширь за счет бывших пригородов, оказавшихся в пределах только что построенной кольцевой автодороги. Тут-то и выяснилось, что типовые названия улиц в типовых районах бывшего Подмосковья мало чем отличаются от столичных. В итоге Москва неожиданно для самой себя обзавелась тремя Метростроевскими улицами, восемнадцатью Центральными, нескончаемой чередой Советских, Первомайских и Кировских. Всего оказалось 800 названий-дублеров.
Это была настоящая катастрофа. Врачи «скорой помощи», мчавшиеся к умирающему на Пушкинскую улицу, вдруг выясняли, что ехать надо было на противоположный конец города. Пожарная команда, вызванная в один Школьный проезд, отправлялась совершенно в другой. Что уж тут говорить про путаницу с письмами и телеграммами?
Столичные власти от таких неприятностей пришли в полное смятение. Не растерялся только Юрий Константинович Ефремов. Он предложил спасительный план. Суть идеи сводилась к тому, чтобы давать имена московским улицам, основываясь на географическом принципе. Возводятся, положим, новые северные районы. Сразу напрашиваются ассоциации: север — холодно. Появляются Таежная, Полярная, Санникова, Амундсена, Нансена, Беринга, Дежнева... Его послушали и присвоили. Северным улицам — суровые названия. Южным, соответственно, теплые — Ташкентская, Миклухо-Маклая, Ферганская, Севастопольский проспект. Порядок на улицах города был восстановлен. С тех пор, если какую-нибудь улицу заново назвать надо было или переименовать, всегда к Юрию Константиновичу за советом обращались. Обратилась к нему власть и в 1986 году.
Было это 16 мая. Юрию Константиновичу в тот день позвонил секретарь исполкома Моссовета Прокофьев. Сообщил, что демократически настроенная общественность настоятельно требует восстановления попранной исторической правды и возвращения московским улицам их подлинных имен. Так вот, не составит ли уважаемый Юрий Константинович хотя бы примерный список первоочередных переименований?
Юрий Константинович тут же сел за печатную машинку и по памяти набросал список из 25 пунктов: предложил улицу Горького Тверской сделать, Никольскую вернуть, Пречистенку, Маросейку, Поварскую, Рождественку...
Бумагу Юрий Константинович отдал Прокофьеву, Прокофьев передал ее председателю исполкома Моссовета Сайкину, а тот — первому секретарю МГК КПСС Ельцину. На следующий день Борис Николаевич ознакомил со списком членов Градостроительного совета и пообещал в самое ближайшее время выяснить, что думают по поводу новых-старых названий члены Политического бюро Центрального коммунистического комитета.
К 1994 году победившая демократия практически полностью восстановила историческую справедливость в пределах отдельно взятого Садового кольца. Из городских списков сгинули не только площадь Свердлова, проспект Маркса, Калининский проспект и улица Куйбышева, но даже и политически нейтральные улицы Пушкинская и Чехова, превратившиеся в Большую и Малую Дмитровки.
Впрочем, ошибаются те, кто думает, что восстановление старых центровых названий прошло совершенно безболезненно. Члены Комиссии по наименованиям улиц, после падения Моссовета перешедшие в подчинение мэрии, не раз вставали в тупик. Да и было от чего. Представьте себе, например, такую ситуацию.
Был в Москве Астаховский переулок, названный в честь погибшего от руки царского жандарма большевика Астахова. Когда пришла пора его на старый лад переименовывать, выяснилось, что до революции этот переулок именовался Свиньинским — в память о почетном домовладельце капитане Свиньине. Что делать? С одной стороны, историческая правда поджимает, а с другой, Астахов, как ни крути, Свиньина поблагозвучнее будет. Даром что большевик.
В общем, засомневались члены комиссии. Но по совету Юрия Константиновича в архивах поглубже копнули и выяснили, что до почетного домовладельца Свиньина проживали в тех местах певчие крутицкого архиерея. И стал Астаховский переулок Певческим.
В комиссии по наименованиям Юрий Константинович трудился до своей кончины. Участвовал он и в разработке принятого городской думой закона «О наименовании территориальных единиц, улиц и станций метрополитена Москвы».
В сентябре 1998 года Ю. К. Ефремов писал из Москвы в Сочинское отделение Русского географического общества по поводу переиздания своей книги «Тропами горного Черноморья»: «Конечно, книгу бы следовало не просто механически переиздать, но и существенно улучшить. В свое время она была замучена и искалечена в ходе издания цензорами, перестраховщиками, судебными тяжбами (три судебных процесса! несогласие с моей достовернейшей версией хода завоевания Черкессии; боязнь природоохранной идеологии, которая считалась чуть ли не диссидентской!). Я должен был бы радоваться возможности вылечить изуродованную книгу, но на это у меня, видимо, уже не хватит сил. Ведь в мае 1998 года я перевалил через малоутешительную полукруглую дату – 85! – и понимаю, насколько ограничены мои силы и возможности».
Ровно через год, 23 сентября 1999 года, Юрия Константиновича не стало... Но книга его жива – она давно стала своеобразным краеведческим бестселлером. Изданная в 1963 году и ныне готовая к переизданию, книга не устарела за сорок лет – в ее живом повествовании о людях, событиях, открытиях и дорогах Кавказского Причерноморья минувших лет угадывается личность автора – талантливого ученого-географа, писателя, путешественника и поэта.
В Русском географическом обществе, основанном еще в 1845 году, существовала традиция называть географические объекты именами выдающихся ученых и исследователей. На заседании Ученого совета Сочинского отдела ГО было принято решение присвоить безымянному пику 3114 м имя Юрия Константиновича Ефремова.
Когда уходят из жизни такие люди, кажется, что уходит в небытие целая эпоха. Они не нуждаются в обычных памятниках, ибо их дом – вся Земля.
Литература
1. Ефремов Ю. Краеведам честь и место // Литература и жизнь, 15 октября 1958.
2. Ефремов Ю. Природа станет щедрее // Вокруг света, № 7/1959.
3. Ефремов Ю. Охрана и обогащение природы — задача государственного значения // Вопросы географии, № 48/1960.
4. Ефремов Ю. Закон об охране природы Советской России и участие школы в его выполнении // Биология в школе, 1961.
5. Ефремов Ю. Закон об охране природы в РСФСР и задачи советских географов // Известия ВГО, № 3/1961, стр. 193—198.
6. Ефремов Ю. Размышления о природе // Московская правда, 14 августа 1962.
7. Ефремов Ю. Тропами горного Черноморья, М., Географгиз, 1963.
8. Ефремов Ю. Краса родного края // Правда, 1 июля 1966.
9. Ефремов Ю. Закон и беззакония // Литературная газета, 13 сентября 1967.
10. Ефремов Ю. и др. У моря теплее // Сов. Россия, 3 марта 1970.
11. Ефремов Ю. Природа моей страны, М., 1985.
12. Ефремов Ю. Что остается актуальным? // Московский литератор, 13 мая 1988.
13. Ефремов Ю. Угроза переброски жива! // Московский литератор, 16 марта 1990.
14. Ефремов Ю. Знать “героев” // Свет, № 10/1997.
15. Ефремов Ю.К. Научно-общественное движение сопротивления ухудшающим преобразованиям природы, М., 1992, МФРГО, 36 стр.
16. Ефремов Ю. Пространство тоже нуждается в охране // Охота и охотничье хозяйство, № 4/1997, стр. 2—3.
17. ЦХСД, ф. 5, оп. 45, д. 297, лл. 2—4.
18. Шестидесятилетие Ю.К. Ефремова, 1974 // Жизнь Земли, № 10, стр. 120—122.
19. Weiner D., 1999. A little corner of freedom. Russion nature protection from Stalin to Gorbachev, University of California Press, Berkeley—Los Angeles—London, 556 p.